Ультра: Марс (СИ)

— Да это же эко-вейп, — развела руками Прасковья. — Есть версии, которые можно даже на космическом челноке курить.

— Челнок в космосе ненадолго, а у нас полгода пути, — покачал я головой. — Впрочем, как знаешь.

Прасковья пренебрежительно махнула эко-вейпом и присела на ближайшую лавку.

— Никогда ещё мои отношения не заходили настолько далеко, — призналась она.

— До совместного полёта к Марсу? — улыбнулся я.

— Ага, — улыбнулась она в ответ.

Пиликнул телефон в кармане.

— Может, как-нибудь сходим в ресторан? — спросила Прасковья. — Ну, знаешь, свидание или типа того?

— Надеюсь, дадут возможность, — улыбнулся я.

Следующие минуты шли молча, я поглядывал на далёкое звёздное небо, а она задумчиво курила.

— А чем ты вообще занимался до этого всего? — спросила она вдруг.

— До этого всего? — уточнил я.

— Ну, до меня, — пояснила Прасковья.

— Да я вообще школьником был, в институт поступил, как ты знаешь, — начал я. — Жизнь начала налаживаться только за год до нашей встречи. Произошло кое-что необычное, после чего я начал по-настоящему жить. А детство... У меня было хорошее детство. Не богатое, но счастливое.

— А у меня было богатое... — ответила Прасковья. — И даже поначалу счастливое... Тебе, наверное, будет неинтересно услышать.

— Рассказывай, — махнул я рукой. — Сегодня хороший вечер для прогулки и долгой беседы.

— Началось всё в Швейцарии...

В общем-то, началось всё у неё дай бог каждому: родилась она в самой дорогой клинике Цюриха, были какие-то родовые сложности, но работали профессионалы, поэтому ей удалось прийти на свет без особых сложностей.

Первые пять лет жизни она провела не в России, а преимущественно в Испании, Франции, Британии, ну и, само собой, в США. Папаша возил её с матерью по различным курортам, многочисленным виллам, где они останавливались максимум на полгода.

Образование она начала получать домашнее, от самых лучших репетиторов, овладела, помимо русского, испанским, французским, английским, а также даже начала играть на скрипке.

А потом у её мамаши с папашей начался жёсткий разлад, а после и развод, в ходе которого Кипарисов оставил свою бывшую жену ни с чем, ну, по их меркам. Прасковья говорила что-то на богатом языке, но я не до конца понял. Что-то вроде «с жалкими двумя десятками миллионов баксов, считай ни с чем».

Как родитель её папаня оказался совсем не очень, она перестала его видеть, настолько перестала, что в прошлом году она видела его чаще, чем случалось порой в детстве.

С матерью он ей видеться запретил, однажды сказав, что при первой же её с нею встрече лишит наследства и втопчет в грязь.

Где-то к двенадцати годам Прасковья переехала в Россию, вслед за отцом. Получается, что она к России-то особо отношения не имеет, так как большую часть жизни провела за рубежом.

У нас ей было совершенно нечего делать, но назад возвращаться было нельзя, так как это разорвало бы ту иллюзорную связь с отцом, которая якобы установилась.

Ничего не установилось, разумеется. И дальнейшие события, произошедшие и при моём участии тоже, прояснили всё весьма однозначно.

Она тоже, как и я, прожила всего-ничего, но так же как и я, лезет на рожон. Может, это я тут просто дофига на себя беру и без каких-либо веских причин тащу её в пропасть?

— Ты не хочешь уйти от меня? — спросил я у Прасковьи.

— Схуяль? — спросила она напрягшись.

— Нет, не в том контексте, что ты якобы мне не нравишься и тому подобное, — замахал я руками. — А в том, что со мной всегда происходит какое-то неприятное и иногда летальное дерьмо.

— Мне без тебя больше никуда, — заявила Прасковья.

— Думаю, конченые и твои взаимодействия с ними больше не проблема, — сказал я.

— Они никуда не делись, я общаюсь с Викой, моей «подругой» из той тусовки, — покачала головой она. — Все всё помнят. Отец Шрамика теперь является лидером конченых. Они ничего не забыли и моё появление в свободном плавании будет расценено как вызов. Но мне без тебя никуда не поэтому...

Я понял, что она хотела мне этим сказать. Обнял её, а она ответила на объятья.

— Будем вместе до конца, — произнёс это с твёрдой решимостью.

— До конца, — ответила мне Прасковья.

Мы сидели на лавочке и болтали ни о чём до полуночи. Над нами висит полумесяц, звёзды как никогда ярки, тихо, спокойно.

— Пойдём домой? — спросил я.

— Давай посидим ещё немного? — Прасковья прижалась ко мне крепче.

*15 декабря2045 года, Капустин Яр, стартовая площадка*

— Список испытаний, — Парис вручил мне папку. — Давай без накладок там.

Сегодня и следующие две недели будем отрабатывать нештатные ситуации на космическом корабле. Для этого на орбиту ещё позавчера подняли целый тренировочный комплекс, представляющий из себя имитацию марсианского корабля, на котором мы и будем лететь к Марсу в течение полугода.

Все эти месяцы мы осваивали аппаратуру на Земле, но теперь настала пора поработать в условиях, приближенных к реальным.