Ultraфиолет (сборник)

Водитель в школу, водитель из школы, даже в кино и в клуб на день рождения к девочке возит водитель, и охранник девочки пристально следит, чтобы наш мальчик не лазал к их девочке куда попало.

Такое время на дворе, маньяки, плохие компании – как отдать родное дитя, выпестованное в закрытых поселках и домах с охраной, как на атомных станциях…

Но есть и другие люди, и Леша – один из них.

Леша в двенадцать лет в шортах и майке вышел за хлебом и уехал с товарищами на выездной матч «Коней» в Новороссийск, приехал домой через неделю, в море искупался первый раз и понял, что такое мужское братство, орущее в едином порыве.

Приехал домой, получил по полной программе и с тех пор фанатеет по игре, но без быдлячих штучек, понимает, что бить человека по голове не надо, и счет в игре и в жизни – это не одно и то же.

Глядя на этого мальчика из обычной «советской» семьи, где мама учит великовозрастных «баранов» в районной школе химии, а папа – инженер-электрик с завода, захваченного по праву сильного рейдерами из ветеранов – участников сражений в горячих точках, они воевали за Родину, а когда пришли, им ничего не предложили, они решили взять свое и взяли, а те, у кого взять неоткуда, живут, как умеют, они не ноют, как родители Леши, не ходят на митинги, не читают газету «Послезавтра», а просто занимаются своей жизнью, мама готовит оболтусов в институт, а папа на своем «Москвиче» ездит по дачам и делает электрику, денег немного, но побираться и ждать помощи от государства гордость не позволяет, они же знают, что ничего не дадут, и не ждут… Леша рассказал, что из любопытства ездил на стрелки фанатов с фашистами, объяснил, что и почем платят за акции у «наших» и «ваших», объяснил, что студенту и старушке по барабану, за кого стоять в пикете: лишняя тысяча за пару часов помогает не сдохнуть с голоду и в кино с девушкой сходить. Со смехом сообщил, что участвовал в сатанинской мессе в лесу подмосковном, но кровь пить не стал. Сатанисты, толкиенисты – игры сегодняшних детей, не знающих «Зарницы» и пионерских костров из языческого советского прошлого. Есть игры и пострашнее, когда просят попугать черных и полосатых, но он и его друзья на это не подписываются, хотя охотники попинать другого всегда найдутся, и не только из спальных районов, есть молодые люди, работающие неделю в офисах, а в выходные, чтобы сбить недельную рутину, надевают косухи и ботинки, едут рубиться с пацанами. Здоровый образ жизни без наркотиков, а адреналин где взять? Вот и ездят на акции, не вникая, кто нанял, за что борются. «Нам насрать, – говорят они. – Сегодня суббота». А в понедельник в костюме в офис шагают по лестнице, ведущей вниз.

Сергеев смотрел на Лешу и думал о своем Гоше: те же двадцать, но это совсем другое растение.

С первого дня жизни мамки-няньки, частные врачи, массажисты, все индивидуально, личный тренер по теннису, школа частная, в классе все снимается и пишется для контроля за ситуацией – не дай Бог конфликт, а вот вам кассета, не было никакой педофилии и ошибок при изучении неправильных глаголов. Театральная студия, вот ваш репетирует Репку, вот в пятом ставим «Капитанскую дочку», а вот хронометраж конфликта с Федоровым из параллельного класса. Первым начал ваш, но педколлектив пресек насилие – вот заключение психолога, рекомендовано десять занятий по коррекции личности (счет на 500 у.е.).

Сергееву не нравилась вся эта лабуда с таким воспитанием, но он молчал, говорят, что так теперь у всех, кто думает о своих детях. Сергеев вспоминал свою маму: она тоже любила его и делала для него все, но чтобы так грузить ребенка, который в двадцать лет ждет маму, чтобы поесть и найти трусы в своем шкафу и ножницы – срезать сломанный ноготь…

Еще много всего приходило в голову Сергеева, когда он глядел на другого мальчика, которому не достался вулкан любви от родителей, обрушенный на сына по принципу: нам не досталось, так пусть у него будет все.

Что все, никто не понимает – гора «сникерсов», десять велосипедов, «Диснейленд» в три года, а потом спрашиваешь: «Ну что, Гошенька, помнишь, мамочка возила?», а он не помнит ничего, кроме качелей на даче, где катался с кошкой, а «Диснейленд» – это отстой, говорит чудо-мальчик, за которого решают все.

В какой школе учиться, что носить, чем заниматься после школы – все, все, все знают добрая мама и папа-осел, который терпит, когда калечат собственного сына. А что скажешь? Не враг родной кровиночке, твою мать!..

Вот такие мысли нагло разгуливали в голове Сергеева по вопросам воспитания подрастающего поколения, вспомнил себя Сергеев и ужаснулся, по каким краям пропасти он ходил в детстве золотом.