Ультрасовременный ребенок

– Вы не смотрите фильмы про дятла Вуди? – искренне удивилась моя очаровательная собеседница, шестилетняя Оленька, пересказывая мне содержание очередной серии мультфильмов. – Вуди Вудпеккер – мой самый любимый герой. Он такой хулиган. – И Оленька с нескрываемым восторгом продолжала рассказывать мне про шалости забавного дятла. А потом я узнала о приключениях Лунтика – этого дружелюбного фиолетового «лунянина», свалившегося на Землю. Через несколько минут речь шла уже о смешариках. И только на пересказе очередной серии «Губка Боб…» мне с трудом удалось прервать девочку на пару минут, удивив ее наконец тем, что эта милая добрая живая губка нравится мне не меньше, чем ей. Какое счастье, что я действительно обратила когда-то внимание на этот мультфильм с симпатичным ребячливым главным героем, а то иначе бы просто не выдержала бы сегодня этого своеобразного экзамена, устроенного шестилетней девочкой, мама которой обратилась ко мне для уточнения уровня ее нервно-психического развития. Правда, кто у кого уточнял этот уровень, оказалось теперь под вопросом.

Все мои познания о мультфильмах про Винни-Пуха и Карлсона, Микки-Мауса и кота Леопольда казались Оленьке таким атавизмом, что она, очевидно, считала, что я свалилась к ней тоже сегодня внезапно на голову, но не с Луны, как Лунтик, а из эпохи «Страны Динозавров», про которую она видела много мультфильмов. Мне вообще показалось, что вся ее миссия на земле заключалась лишь только в просмотре этих мультфильмов и изучении программ телеменю.

Все мои другие вопросы, уточняющие уровень ее развития, вызывали у нее такое искреннее удивление, что я сама уже начала сомневаться в правомерности постановки их шестилетнему ребенку. И на все мои вопросы, что ей больше нравится – книги или мультфильмы про Незнайку или Буратино, она с искренним сожалением, рассматривая меня, не раздумывая и не сомневаясь, говорила мне только про фильмы, не в силах понять – о каких книгах вообще сейчас может идти речь, когда про Незнайку и Буратино на свете столько мультфильмов.

Очевидно, все детские книги в понятии Оленьки были всего лишь навсего пересказом жизни ее любимых героев мультфильмов. Так зачем же их надо читать, лучше все посмотреть на экране. Она никак не могла представить себе, что вначале Астрид Линдгрен написала книгу про Карлсона, а потом уже по этой книге появилось кино, потому что в ее понятии книги списываются с мультфильмов для тех детей, у которых дома почему-то нет телевизора. Просто Оленька оказалась уже представителем нового поколения наших детей, привыкшего получать всю необходимую информацию с экрана, а не с привычного для нас листа, осваивающего азы современной жизни не в реальной, а в фиктивной виртуальной действительности, становясь своеобразным фанатом этой действительности.

Гипнотическое воздействие «убаюкивающего эффекта» телевизора постепенно превращало ее увлечение своей телегувернанткой (мама девочки с большой радостью поощряла «дружбу» дочери с телеэкраном, путая его с широко образованным репетитором) в телеманию, завлекающую девочку как пение сирен в так называемое общество спектакля, члены которого практически уже не отличают реальную жизнь от своеобразного театрального представления ее.

Но откуда Оленьке в шесть лет знать о том, что это сладостное пение сирен обычно роковое, и эмоции, испытанные ею от этого спектакля, большей частью негативные, когда-то еще отзовутся в ее будущем в сходных ситуациях с экранными, заостряющими все ее внимание сегодня, еще на пороге жизни.

Уже в 1972 году Герта Штурм, проведя множество экспериментов для исследования эмоционального воздействия радио и телевидения на человека, обнаружила уникальное явление. Если через три недели после предлагаемой передачи реципиенты забывали ее содержание, следуя нормам кривых забывания, то эмоции, возникающие у них во время просмотра этих передач, не забылись.

Все дальнейшие исследования в этой области подтвердили данные экспериментов Штурм, придя к выводам, что эти эмоциональные переживания по устойчивости… «равноценны эмоциональным привязанностям».

Но такие эксперименты проводились на взрослых людях. А что тогда говорить о ребенке, для которого эмоциональные привязанности столь важны и который конечно же живет больше эмоциями, чем разумом.

Собственно говоря, эти эксперименты продемонстрировали и привели к мысли о том, что Ваш ребенок после просмотра какой-нибудь телепрограммы, позабыв даже суть передачи, где-то в лабиринте своего подсознания сохранил массу эмоций, возникших тогда в нем, отделившихся от того, кто их когда-то вызвал. Образно говоря, сбежавшая от хозяев собака может Вас искусать или же начать ласкаться. Но для ребенка важны укусы. А если в нем законсервировалось чувство страха? А если это была зависть? А если так спрятался гнев? Да мало ли какие эмоции и чувства бурлили тогда в нем. Конечно, если положительные, то прекрасно! А если он почувствовал вдруг ненависть? А если вдруг и в самом деле… ненависть?..