Ultraviolence (СИ)

— Выдвигаемся, — Чонгук идет к черному бронированному внедорожнику, и машина в сопровождении еще двух едет в другой конец города, остальные силы Чонгука приедут другим путем, чтобы не привлекать ненужного внимания. Альфа достаёт мобильный из внутреннего кармана пиджака и набирает номер, который знает наизусть.

— Как у тебя там? — Чон спускает стекло и закуривает. — Начинаешь шуметь ровно через двадцать минут.

— Понял, — отвечает ему Риз на том конце трубки.

— И Риз, — Чонгук делает небольшую паузу, смотрит, как тлеет кончик сигареты. — Я в тебя верю.

Риз молчит, шумно выдыхает и сбрасывает звонок.

Джунсу в загородном клубе, и Чонгук уверен, что это последний вечер, когда альфа курит дорогие сигары и запивает их отменным виски. За его головой Чонгук отправил Риза — у Джунсу шансов выжить нет.

Как только машины выезжают на просёлочную дорогу, Чон приказывает выключить фары и набирает еще один номер.

— Любимый, — устало говорит Юнги.

— Не лёг еще?

— Ляжешь с твоим сыном. У него по ночам второе дыханье открывается. Не едешь домой?

— Нет пока. Не жди меня, ложись. У тебя с универом должен был быть тяжелый день.

— Блин, ты не представляешь! — заводится Мин. — Короче, я перепутал расписание и такой…

— Любимый, потом, — улыбается в трубку альфа. — Вернусь, всё расскажешь.

— А зачем звонил тогда? — недовольно спрашивает омега.

— Хотел твой голос услышать.

— Ты романтичный такой, — хихикает Мин.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, и не лягу. Подожду.

— Чмокни малыша перед сном.

— Уже.

Чонгук долго ещё держит в руке телефон с потухшим экраном и не может стереть глупую улыбку с лица. Голос его любимого и родного мальчика пробуждает в альфе тонну нежности и любви. Чонгук влетел в жизнь Юнги, как ураган, снося и громя, в результате разгромленным и сдавшимся оказался он сам. Упал к его ногам и готов падать раз за разом. Признавать его превосходство, отдать ему своё сердце, душу, тело — отдать ему всё. Потому что весь смысл Чонгука сейчас сконцентрирован вокруг хрупкого омеги с рыжими волосами. Он не видит никого, кроме него. Даже воздух, которым дышит альфа, тоже пропитан малиной. Юнги течет в его венах, и Чонгук уже давно не может понять, где заканчивается он сам, и где начинается омега. Они, будто, одно целое, и альфа готов захлебнуться в этой любви.

Машины останавливаются за заброшенными постройками невдалеке от склада и ждут, когда подъедут остальные. Чонгук видит, что перед складом стоят пять внедорожников и мазерати Кима. Чон все рассчитал правильно: убрать Кима труда не составит, главное, Ризу начать представление вовремя.

***

Риз слышит раздирающий вой сирен за стенами, лай собак, видит отражающиеся в окнах разноцветные огни мигалок, но не бежит, не прячется. Прихрамывая идёт по усеянному трупами полу, оставляя за собой длинный кровавый след. Джунсу продолжает ползти, прижимая руку к груди, но кобура пуста, спасения нет, и пусть подмога приехала, Риз всё равно успеет. И он успевает. Хватает Ли за волосы и, резко оттянув его голову назад, пихает пистолет ему в рот — два выстрела, и Риз, оттолкнув труп в сторону, набирает на телефоне: «Начинайте».

Риз кое-как опускается на пол рядом с Джунсу, достаёт окровавленными пальцами пачку сигарет из насквозь пропитавшегося его же кровью пиджака и трясущимися руками закуривает. Риз оглядывает зал и усмехается. В этот раз альфа переборщил: крови слишком много, она везде — на стенах, на полу, на мебели, стекает густыми каплями даже с бильярдных столов. Лужи на полу стекаются и соединяются с друг другом, превращаясь в кровавое озеро, в котором так красиво отражается люстра эпохи барокко.

Риз стрелял подряд — как вошел, палил во всех, люди внутри тоже были вооружены, но Риз двигается как пантера, зацепить его сложно, поэтому к тому времени, как в него попала первая пуля, он уже почти перебил всех альф, омег и даже обслуживающий персонал. Уходить одному скучно — Риз заберёт с собой их всех. Альфа потерял выданных ему Чонгуком людей еще на первой половине гостей. Только Джунсу он оставил на десерт — стрелял сперва в коленные чашечки, потом выше и выше, пока не накормил его свинцом собственноручно.

Риз уже не знает, сколько раз в него попали, не чувствует боли, не чувствует ничего, только очень хочется затянуться в последний раз, и альфа затягивается. С блаженством выдыхает изо рта дым и снова затягивается, игнорируя крики, доносящиеся уже с порога.

— Отбросьте оружие в сторону и поднимите руки.

Альфа только хмыкает и снова дрожащими пальцами подносит сигарету к губам.

— Повторяем, отбросьте оружие в сторону и поднимите руки.

Риз не собирается, ему бы докурить, пусть только дадут еще пару затяжек сделать, но сигарета тухнет, промокнув в крови, стекающей с пальцев. Риз снова тянется к внутреннему карману пиджака, но достать зажигалку не успевает: короткая очередь из полицейского автомата, и альфа уже прибит к стене.

***