Улугбек

Улугбек чувствовал себя, как охотничий сокол, которого вывезли в чистое поле, а путы еще не сняли. Захочешь поехать на охоту - надо спрашивать разрешения Шах-Малика. Захочешь устроить пирушку с друзьями - снова иди на поклон. А Шах-Малик смотрел на такие забавы косо. Перед отъездом Шахрух дал ему строгий наказ свято чтить правила шариата и во всем слушаться городских шейх-ал-исламов, наставников веры.

Что касается государственных дел, то Улугбек скоро понял: тут и просить бесполезно. Все вопросы решались без него. Шах-Малик сам приказывал, какой установить налог и с кем воевать.

Весной вдруг взбунтовался обиженный Шейх-Нураддин. Он, в доме брата которого диктовал последнюю волю умирающий Тимур, никак не хотел примириться с возвышением своего давнего соперника Шах-Малика. Он собрал войско и повел его на Самарканд, и поначалу судьба улыбнулась ему. Небольшие отряды, высланные навстречу Шах-Маликом, были разбиты. Снова, спасая жизнь, бежал Улугбек, сопровождаемый неудачливым опекуном.

Перед победителем открылась дорога к заветной столице. Через несколько дней Шейх-Нураддин уже появился на белом коне у ворот Самарканда.

Но ворота были заперты, а штурмовать Самарканд эмир не решился, видно вспомнив, как переменчива бывает военная слава. Он ограничился пока тем, что ограбил все окрестности города да провел несколько пьяных ночей в одном из загородных дворцов Тимура, хоть на короткое время почувствовав себя повелителем.

Самарканд не был сдан, но положение Улугбека я Шах-Малика оказалось довольно серьезным. Они были отрезаны от собственной столицы. И почти вся страна очутилась в руках мятежного эмира.

Пришлось снова просить помощи Шахруха. А тот не спешил. Улугбек едва дождался, когда передовые отряды отца подошли к Аму-Дарье, и тотчас же повел их навстречу войскам Шейха-Нураддина. Шахрух с основной армией следовал неспешно за ним.

Но никак не удавалось Улугбеку пожать лавры победителя. Заслышав о приближении Шахруха, Шейх-Нураддин не стал мешкать и поскорее ушел от стен Самарканда. Шах-Малик, не желая уступать славы своему подопечному, бросился было вдогонку, но неудачно. Его войска снова оказались разбиты, да так, что Шейху-Нураддину достались огромная добыча и почти все оружие бежавших воинов соперника. Сам Шах-Малик едва сумел пробиться к Самарканду и спрятаться за его крепкими стенами.

Улугбек пришел в бешенство, узнав об этой новой неудаче. Но в глубине души ликовал: поражение Шах-Малика давало какую-то надежду вскоре избавиться от такого опекуна.

Однако расчеты его не оправдались. Подоспевший Шахрух наголову разбил мятежного эмира, даже лично приняв участие в битве, и опять - в какой уже раз за эти годы! - победителем вошел в Самарканд. И снова он пробыл здесь недолго и вернулся обратно в Герат, простив Шах-Малику ошибки и военные неудачи.

Все осталось, как прежде: по любому пустяку Улугбеку приходилось обращаться за разрешением к опекуну. И в душе царевича разрастались обида и страстное желание избавиться, наконец, от этой унизительной опеки.

Он тоже попытался вести интриги, как и все вокруг него, послав отцу письмо с жалобой на неправильные действия опекуна. Тут было собрано все: и справедливые нарекания, и сплетни, и заведомые вымыслы. Шахрух, получив этот донос, прислал в Самарканд одного из своих чиновников расследовать дело на месте. Посланный нашел, что Шах-Малик хорошо правит страной и дает Улугбеку разумные советы, хотя и отметил в своем докладе Шахруху, что советы эти иногда задевают самолюбие царевича.

На том дело и кончилось. А неприязнь между Шах-Маликом и Улугбеком эта история, конечно, обострила еще больше.

Улугбек был так разобижен, что даже отказался участвовать в новом походе против разбитого, но не сломленного до конца противника, который Шах-Малик затеял следующей весной. Улугбек остался в Самарканде, как ни манила его военная слава. Но он понимал, что рядом с опекуном никакой славы не завоюешь.

На сей раз Шах-Малик решил разделаться со своим соперником окончательно. Он теснил поредевшие войска Шейха-Нураддина, пока тот не убежал на север, к монголам. Но едва Шах-Малик повернул свои отряды обратно, как противник снова появился в пределах Мавераннахра и захватил небольшую крепость.

В крепости случайно оказалась одна из вдов Тимура. Когда Шах-Малик стал готовиться к штурму, чтобы выбить соперника, царица вышла на башню и с плачем начала уговаривать его помириться, вспоминая мирные, добрые времена при Тимуре. Обескураженный Шах-Малик опасался подать сигнал к решительному штурму. Он сидел у стен крепости так долго, что даже Шахрух забеспокоился и отправился на выручку с войском из Герата.

Улугбек, отдыхая в Самарканде, со злорадством следил за этой игрой в кошки-мышки. Шах-Малик понимал нелепость своего положения и все больше приходил в ярость. Он был готов на все, чтобы положить конец затянувшейся бесславной драке.