Улус Джучи

– Светка, не вздумай этого делать. Я не хочу подставлять майора. Он попытался меня спасти. Сделал всё, что мог. Большое спасибо ему за это.

Света опять погрузилась в какие-то размышления, сдвинув брови на переносицу. Её розовые подошвы, повёрнутые к облезлому потолку, казались такими же напряжёнными, как и её красивое, но не слишком глубокомысленное лицо с длинными глазами, немного вздёрнутым носом и выразительным ртом. Туман застилал глаза Арианы. Она уже погружалась в сон, когда вдруг услышала:

– Ариана, а почему ты к ней едешь ночью?

– Мне надо выспаться, – был ответ, – а вечером я в Строгино поеду, к Андрюшке.

– К этому идиоту? Опять? Зачем?

– Чтоб книги забрать. Он их у меня здесь стащил, когда я спала.

– Я вечером занята! – воскликнула Елисеева, громко хлопнув себя руками по пяткам, – к часу мне надо быть в университете! Ведь если я опять пропущу английский и пару по философии, то декан пожалуется родителям, и они меня задолбают! А в шесть часов я иду…

– Ты мне не нужна, – досадливо пресекла вопли Елисеевой Ариана, перевернувшись на другой бок, – заткнись и дай мне поспать! И если не трудно, поставь, пожалуйста, свой будильник на восемь двадцать.

– Вечера?

– Да. Объясни будильнику, что он должен зазвонить вечером, а не утром.

Соскочив на пол, Света поставила свой советский громоподобный будильник на восемь двадцать. Только такой будильник мог выдернуть Ариану из рук Морфея. Сотовый телефон с этим не справлялся. Всё продолжая о чём-то тягостно размышлять, Света пробежалась из угла в угол. Потом она приблизилась к шкафу, и, распахнув визгливую дверцу, вынула из кармана пальто перочинный нож с красной перламутровой рукояткой и белым крестом на ней.

– Пускай этот ножик будет с тобой, – сказала она, со стуком кладя милую вещицу на тумбочку Арианы, – он выкидной. Нажимаешь кнопочку – из него вылетает лезвие.

– Поняла, – ответила Ариана уже сквозь сон. И через минуту она спала. А Света задумчиво собиралась на философию и английский, так как декан действительно мог пожаловаться родителям. Не скандала она боялась, но сама жалоба ей была бы до крайней степени неприятна. Какого чёрта жаловаться родителям, от которых она ушла навсегда?

Глава пятая

Ариана становится жертвой уличной кражи, и Димка тут же спасает её от неизмеримо более страшной беды

Будильник справился со своей задачей великолепно, и Ариана была на Щукинской ровно в десять. А Димка выбежал из метро через пять минут. Да, именно выбежал. Опоздал он из-за того, что поезд в туннеле долго стоял. К вечеру мороз посуровел до двадцати восьми градусов. Прогнозировали, что утром будет под сорок. Рынок возле метро уже не работал, но почти все киоски ещё светились, и город вокруг шумел. Людей было много. Небо над городом зеленело, мерцало, и снег повсюду искрился. Многие пешеходы от стужи тёрли носы. У Димки была больная нога. Она уцелела только благодаря Евгению Владимировичу. Но расстроенный Димка решил её не щадить. Стремительно дошагав до крутых ступенек, которые вели вниз, к трамвайным путям, он остановился, скользнул глазами по небольшой толпе ожидающих, и – застыл. Там, под фонарём, была Ариана. Она стояла справа от остановки и оживлённо болтала по телефону, постукивая ногой о другую ногу. Кроме неё, трамвая на Строгино мучительно дожидались два – три десятка людей. Однако, трамвай даже не виднелся.

Димка, конечно, возликовал. Но пришла растерянность. Как заговорить с Арианой? Как подойти? Узнает ли она его? Вряд ли, если, конечно, он не разденется перед ней. Ведь она глядела только на его бок! Стоять было невозможно. Посмотрев вдаль, на тихий район за небольшим сквером и полотном железной дороги, Димка начал спускаться по ледяным ступенькам. И тут вдруг случилось то, что он в первый миг расценил как галлюцинацию, вызванную морозом, который при каждом вдохе через хрустящие ноздри обжигал мозг. А что же это ещё могло быть такое, если не сон наяву? Какой-то щуплый тинэйджер в реперских шароварах, вдруг появившись невесть откуда, выхватил из руки Арианы новый её мобильник. Раньше, чем Ариана опомнилась, вор с добычей был уже далеко. Со спринтерской скоростью прохрустев модными ботинками по тропинке между двумя сугробами, он юркнул в тусклую дыру подземного перехода. Это был переход под железнодорожной линией. Вёл он в тихий район за небольшим сквером.