Улус Джучи

– Пару недель назад у меня был рейс в экваториальную Африку. Под конец полёта два двигателя заглохли, а третий забарахлил, и у командира случился сердечный приступ от страха. Я, как второй пилот, взяла основной штурвал. Не могу сказать, что я посадила лайнер уж очень гладко – я с «Боингами» пока не на ты, на «ИЛах» училась, но на четвёрку с минусом посадила. Сто пятьдесят пассажиров устроили мне овацию. В тот же вечер жители города, на который я не дала упасть самолёту, в знак благодарности принесли мне этого скорпиона. Местный колдун сказал мне, что он поручил ему защищать меня от обидчиков. Вот такая история.

– Закрути, пожалуйста, крышку, – пискнула Ксения, – яркий свет ему может повредить. Я где-то читала, что скорпион – ночное животное.

– Алечка, ты не против? – спросила Ленка.

– Нет, – негромко, но твёрдо сказала Аля, – очень приятно видеть такое милое существо, но днём ядовитые насекомые должны спать.

– Откуда ты это знаешь?

– Ну, посмотри, что делает Ритка!

Ленка кивнула. Старательно закрутив на баночке крышку с мелкими дырочками, она достала из-под стола бутылку портвейна, в которой было три четверти содержимого, и наполнила два стакана. Обе её собутыльницы, осмелев, спрыгнули со стульев и опять плюхнулись на них попами.

– А в какой стране всё это произошло, если не секрет? – вконец осмелела Ксения.

– Я ведь ясно сказала – в Африке!

– Африка – не страна, моя дорогая, – вздохнула Аля.

– А я – не штурман, я летчик! Пилот гражданской и транспортной авиации.

Одним махом опустошив бутылку, Ленка поставила её на пол и откатила лихим ударом ноги. Ксения и Аля опорожнили стаканы.

– А знаете, что я думаю? – сипловато проговорила Аля, – что мы, поэтки, хоть и не зарабатываем своими стихами, но зарабатываем поэзией, потому что поэзия – это, прежде всего, заоблачная фантазия. Посудите сами: одна сценарии пишет, другая «Боингами» рулит на четвёрку с минусом, третья – спит …

– Четвёртая в парке червей копает и в рыболовные магазины их продаёт, – перебила Ксения, – слушай, Алька! Только смотри, не проговорись, кому я писала этот сценарий! Не говори, что Спил… вот чёрт, сама проболталась!

И Ксения огорчённо цокнула языком. Алевтина тоже цокнула языком, но без огорчения.

– Ты писала сценарий Спилбергу? – удивилась Ленка, – реально?

– Да. И он уже был готов. Но сегодня днём у меня украли системный блок. Четыреста тысяч долларов ахнулись! Представляешь? Но умоляю тебя, никому об этом ни слова!

– Нашла кого умолять, – усмехнулась Аля, – уже сегодня об этом будет знать вся Москва, завтра – вся страна, послезавтра – Спилберг!

Но Ленка всё удивлялась. Сняв свои туфли, чтоб легче было ей убежать, если скорпион подведёт, она заявила:

– Я не могу понять, с какой стати ты, поэт-футурист, взялась за сценарий для голливудского фильма!

– Я тоже не понимаю, с чего вдруг ты, поэт-реалист, взялась за штурвал, – холодно заметила Ксения.

– А кто-нибудь объяснит мне, какого дьявола я, поэт-символист, взялась за лопату? – спросила Аля.

– Третий стакан, – ответила Ленка. Аля и Ксения поглядели на неё молча.

– Третий стакан тебе объяснит, – твёрдо продолжала она, – интересно, кстати, куда он делся?

– Найду – прикончу, – пообещала Ксения, – с двадцать пятого этажа! Об асфальт! С размаху!

– Ксюха, из тебя прёт банальная маяковщина, – констатировала с глубокой печалью Аля, – это ужасно!

Ленка расхохоталась. Потом воскликнула:

– Алька, знаешь, что это такое было? Это была дискуссия футуриста с интеллигенцией. У интеллигенции по причине её отсутствия не нашлось достаточного количества аргументов.

– Какая же это интеллигенция? – взбеленилась Ксения, – быдло это! Интеллигенция никогда ничего не знает, а он всегда знает всё! Он всё нутром чует! Его предшественники охотились за царём, отменившим рабство, потом лизали сапоги Сталину, а потом проклинали себя за это! Теперь они проклинают себя за эти проклятия! И ни разу ни на одну секунду ни в чём не поколебались! Теперь вот идеология им нужна! Пошли они в жопу!

– Ксения Буреломова, здесь не актовый зал завода по производству крыльев для ангелов, – разозлилась Аля, – что вы вещаете?

У Елены Прекрасной также имелось очередное ведро с помоями:

– Алька, знаешь, что это такое было? Не что иное, как генеральная репетиция разговора с издателем, предложившим ей напечатать книгу за её счёт! Поэтому столько визга.

– Ты, сука, громче орёшь, когда получаешь скотское удовольствие, – огрызнулась Ксения, – этим-то и исчерпывается твой акмеистический реализм!

– Так кто мне ответит, почему я, поэт-символист, взялась за лопату? – ещё раз спросила Аля. Обе её подруги уставились на неё и долго молчали. Потом Ксения ответила:

– Чтобы похоронить символизм. Только одна ты со своей энергией и умом можешь основательно рубануть эту тупиковую ветвь развития.

– Ксения, ты ведёшь себя безобразно, – с прискорбием покачала головой Ленка, – лучше скажи, где третий стакан.

– А зачем стакан, если больше нечего пить? – не поняла Аля. Ксения поднялась и ушла на кухню. Придя назад с откупоренной бутылкой вина, она пригрозила: