Улус Джучи

– Ладно, скажу. Ты помнишь, как в понедельник я на своей новой машине заехала за тобой в больницу, чтоб отвезти тебя к Ариане? Первое, что ты сделал, когда приблизился – осторожненько приоткрыл на два сантиметра заднюю дверь. Лицо у тебя при этом было такое, что у меня не могло не возникнуть сильное подозрение. Но ещё не уверенность. А уверенность дал сегодня Туман. Собаки не забывают запахи. Кроме этого, ты спросил меня про моё «Пежо». А я тебе про него ни разу не говорила. И Ариана.

Димка вздохнул сквозь сопливый нос.

– Я всё понял. Второй вопрос. Когда ты в последний раз видела Ариану?

– Мы с понедельника с ней не виделись. А вчера, около полудня, она позвонила мне и сказала, что вместе с Алей и Леной едет на дачу к Мише. Я была так взбешена, что выключила мобильник. А вечером, когда я набрала Малявке, она была недоступна. И до сих пор она не прорезалась.

– А подруги?

– Как в воду канули. Недоступны.

– Значит, скорее всего, мы правильно едем, они – на даче близ Киевского шоссе. Там стоят глушилки мобильной связи. Но вряд ли Миша повёз туда Ариану, чтобы её убить. Он ведь не дебил – должен понимать, что слишком много народу знает, куда, а главное – с кем, три подруги дёрнули.

– Я не убеждена, что Миша умён, – заметила Рита, – Мельников, дай мне эти листочки с бредом!

Не отрывая глаз от дороги, оперативник открыл перчаточный ящик, вынул листы и бросил их Рите. Та, выключив диктофон, отдала текст Димке.

– Читай.

– Это что такое?

– Читай, читай.

Димка углубился в листы. Движение было плотным, и он успел прочесть текст задолго до поворота на Киевское шоссе. Мельников и Рита курили.

– Ну, как? – спросила последняя, когда Димка сложил листы и отдал их ей, – ты всё ещё думаешь, что они – нормальные люди?

– Я так не думаю, – был ответ, – они – наркоманы, которые росли с чувством, что им всё можно. Да, про золотой гроб Чингисхана я много раз от них слышал. Только не помню, в каком контексте.

– А как ты думаешь, что им нужно – мир или гроб? Они для чего ищут Ариану – чтобы её просто убить или чтобы выяснить, где могила, а уж потом убить?

– Господи, откуда я знаю? У меня просто кружится голова от этой пурги! Это ведь пурга!

– Ты – её снежинка, – заметил Мельников, перестраиваясь, чтобы через триста метров уже свернуть на клеверную развязку, – кто ими руководит?

Рита надавила кнопочку диктофона.

– Нохит, – сказал Димка, – сам я его никогда не видел и ничего не знаю о нём. Но они два раза при мне его обсуждали так, что было понятно – они равняются на него, и он у них главный.

– Нохит? – переспросил Мельников, – что за имечко? Неужели это шаман?

– Вполне вероятно. Думаю, он – советник.

– Советник? Чей?

Димка усмехнулся и промолчал. Было очевидно, что он колеблется.

– Говори немедленно, почему у тебя возникло такое чувство? – опять взялась за него Дроздова, – что они при тебе о нём говорили? Вспомни!

– Кто-то из них – кажется, Иванко, сказал, что если Нохит войны не захочет, её не будет. Другие с ним согласились.

Рита взглянула на Мельникова. Она почему-то уверена была в том, что следующий вопрос задаст он. Но оперативник, проделав сложный зигзаг по лепестку клевера, выходил на Киевское шоссе.

– Так значит, если Нохит войны не захочет, войны не будет? – переспросила Рита, – а о какой войне велась речь?

– Понятия не имею. Но это было месяца два назад, когда резко обострилось между Россией и Грузией.

– Боже мой, – выдохнула Рита. И все надолго задумались. Туман тоже о чём-то думал, глядя на Димку. Похоже было, он сожалел, что чуть не отгрыз ему руку. По Киевскому шоссе можно было гнать свыше сотни. Во всяком случае, Мельникову.

– И из этой фразы ты сделал вывод, что этот Нохит – советник какого-то высокопоставленного лица? – опять обратился последний к Димке.

– Да, – кивнул тот, – мне так показалось.

– Возможно, этот Нохит – какой-нибудь член правительства Грузии? – осторожно предположила Рита, – Нохит – грузинское имя?

– Трудно сказать, – ответил оперативник, – во всяком случае, не французское. Дима, кто убил Жанну и ткнул заточкой Эльвиру?

– Жанну? Эльвиру? А это кто?

Рита очень коротко рассказала. Димка потёр ладонью вспотевший лоб.

– Так значит, они хотели с тобой расправиться? Я понятия не имею, кто из них мог такое проделать. Могу лишь предположить, что это был Радомир. Он очень хотел отомстить за Панченко. Ткнуть кого-нибудь чем-нибудь – это для него любимое дело. А в автосигнализациях и замках круто разбирается Любомудр.

– Эти два уродика тоже учатся в Академии государственной безопасности? – спросил Мельников.

– Я уверен, что да. У этих курсантов есть что-то общее. Их легко отличить от других людей.

– Думаю, что слово «других» здесь лишнее, – флегматично пожала плечами Рита, – но многого ли стоят агенты госбезопасности, так легко отличимые от других людей? Ведь это абсурд! Как же они будут внедряться в преступные и шпионские группировки?