Улыбка 45-го калибра

Регина фыркнула. Орест Львович строго посмотрел на нее и сказал:

– У нас горе!

– Да уж, – не утерпела девица, – горше некуда, прямо беда.

– У нас горе! – повысил тон начальник. – Анна Константиновна вчера вечером скоропостижно скончалась от инфаркта. Ты разве не ходила в столовую? Не видела там траурное извещение?

– У меня не было времени пообедать, – наябедничала я, – велели шкаф до вечера в порядок привести, только его, похоже, лет сто никто не трогал. Вона, гляньте…

И я сунула Оресту под нос газету за 1985 год.

– С полки сняла! Когда же тут в последний раз разбирались?

– Хорошо, хорошо, – отмахнулся Орест, – ступай поэтому пораньше домой.

– Между прочим, – закапала ядом Регина, – Дарья на работу сегодня опоздала.

– Ступай, – почти вытолкал меня за дверь Орест.

Мне не понравилось, как он настойчиво пытался избавиться от лаборантки. Поэтому, громко хлопнув дверью, я тут же аккуратненько приотворила ее и приникла ухом к щелке.

– Регина, – с укоризной сказал Орест, – ты опять издевалась над лаборанткой?

– Она – идиотка, – спокойно ответила девушка, – полная кретинка с хроническим насморком. Стояла тут с раскрытым ртом и сопела, пока крем раскладывала. Чуть по башке ей не дала.

– Во-первых, умный человек не пойдет на такую работу, – спокойно пояснил начальник, – а во-вторых, зачем нам тут светоч разума, а? Тебе мало неприятностей было? Эта сволочь сюда все время шпионов подсылала! Она и Дашку хотела за нами наблюдать поставить, только эта дурочка жадной очень оказалась, а может, действительно решила благодарность проявить. Впрочем, нам теперь все равно: грымза, слава богу, сыграла в ящик. А тебя очень прошу, если не хочешь сама в грязи возиться, прекрати над теткой издеваться. Она не самый плохой вариант. Не пьет, моет себе спокойненько, особо не тараторит.

Регина не успела ничего ответить, потому что зазвонил телефон.

– Да, – сказал Орест, потом, помолчав, добавил: – А чего ты мне это рассказываешь? Наше дело – наука, а твое – с бабами вожжаться. Только вот что, Олег, ежели желаешь знать мое мнение на этот счет, тщательно подбирай источники, да и платить им надо нормально и уж всем одинаково.

Вновь повисла тишина.

– Тогда другое дело, – сообщил Орест и, очевидно, повесил трубку.

– Что случилось? – поинтересовалась Регина.

– Не бери в голову, – ответил начальник, – источник один дурака валять начал, но с ним разберутся. Наш Леня шутить не любит.

– Да уж, – отозвалась девушка, – не хотела бы я поругаться с Леонидом Георгиевичем и Яковом Федоровичем.

– И не надо, – засмеялся Орест, – ладно, садись ампулы запаивать, их надо сегодня во что бы то ни стало Якову отдать.

– Боже, терпеть не могу возиться с горелкой, – взвыла Регина, – давай завтра эту дуру обучим, пусть паяет.

– Нет, – строго ответил Орест, – разольет еще, представляешь, сколько денег потеряем.

Послышался тихий мерный гул и аккуратное позвякиванье. Я подождала пару минут и ушла.

Глава 19

Часы показывали семь. В машине я вытащила атлас и стала искать проезд Ковальчука. Обнаружился он неожиданно в самом центре, шел перпендикулярно Тверской. Тяжело вздохнув, я быстренько переоделась и поехала к Любе Ракитиной. Сейчас предложу ей денег и вытряхну из грубой, но жадной тетки всю информацию.

Дом, в котором должна была проживать Люба, выглядел солидно: не слишком новый, но и не старый, построен из светлого кирпича. Подъезд украшал домофон. Я набрала 12 и услышала звонкое:

– Открываю.

Замок щелкнул. Беспечная хозяйка даже не поинтересовалась, кто к ней пришел. Я шагнула в подъезд и ощутила легкое недоумение. Люба Ракитина одевалась более чем просто. В прошлый раз на ней красовались не слишком чистые черные брюки и вытянутый пуловер. Сегодня – кожаная черная юбка, слишком короткая для ее возраста, и жуткая обтягивающая фигуру темно-красная кофта, купленная, скорей всего, на барахолке. Трудно было предположить, что она живет в подобном доме.

В подъезде восседала за столиком пожилая женщина. В отличие от безалаберной Ракитиной она проявила бдительность:

– Вы к кому?

– В двенадцатую.

Консьержка потеряла ко мне всякий интерес. Я доехала на лифте до четвертого этажа и, едва двери распахнулись, услыхала:

– Чего это ты на целый час раньше прискакала?

Я вышла на лестничную клетку. Высокая рыжеволосая дама, стоявшая в проеме открытой двери, попятилась.

– Простите, думала, массажистка ко мне идет.

– Нет, – улыбнулась я, – извините за беспокойство, мне нужна Люба Ракитина.

– О боже, – простонала хозяйка, мигом меняясь в лице. – Опять! Эта дрянь вновь дает прежний адрес.

Вымолвив последнюю фразу, она накинулась на меня чуть ли не с кулаками:

– Сами виноваты, небось видели, с кем дело имеете! Да у нее на лице стоит штамп – «подлая баба», вот и разбирайтесь без нас.

– Простите, Люба тут не живет?

– Нет, – проорала дама, теряя всю интеллигентность и элегантность, – нет!

– Не подскажете, где ее искать?

– Понятия не имею, уходите, – затопала стройными ножками, обутыми в красненькие домашние тапочки, нервная особа, – убирайтесь и не смейте сюда больше ходить! Слышите? Никогда!

– Но…