Улыбка Афродиты

Ошеломленный, я замотал головой, постепенно начиная понимать, что Феонас подозревает, будто Алекс не прыгнула и не упала со скалы, а кто-то столкнул ее. И этим «кем-то» был я.

Когда наша маленькая процессия остановилась на грязном дворе позади дома, меня через заднюю дверь провели в полицейский участок. Остававшийся на дежурстве единственный полицейский сидел положив ноги на стол, курил и смотрел «мыльную оперу» по телевизору в углу комнаты. Небрежно обернувшись, он обратился к одному из пришедших:

– Yassou. Ti nea?

– Tipote, – ответил тот. – Ничего. – Затем он еще что-то добавил и кивнул в мою сторону.

Дежурный с интересом взглянул на меня и вернулся к «мыльной опере». Феонас, нахмурившись, сердито сбил со стола ноги в сапогах, прорычав что-то такое, что заставило дежурного сесть прямо и торопливо выключить телевизор.

Меня провели в маленькую комнату, в которой стояли поцарапанный стол и пара стульев.

– Садитесь, пожалуйста. – И Феонас жестом показал, чтобы я сел.

Ирэн настояла на том, чтобы поехать с нами. Феонас предлагал отвезти ее домой, убеждая, что ему всего лишь нужно задать мне несколько вопросов. Ирэн направилась за мной в комнату, но Феонас остановил ее. В его голосе звучали неловкость и извинение. Она была удивлена и раздражена, а последовавший короткий разговор остался для меня совершенно непонятным. В конце концов Ирэн уступила, хотя была явно недовольна.

– Очевидно, мне нельзя оставаться здесь. Смешно, конечно. – Она раздраженно махнула рукой. – Надеюсь, все будет в порядке, но все равно позвоню адвокату в Кефалонию. Он англичанин. Твой отец знал его.

– Адвокат? – Мое ощущение нереальности происходящего усилилось еще во время поездки в Вафи, но мысль, что мне может понадобиться адвокат, обострила его до предела.

– Так, на всякий случай, – заверила меня Ирэн, но я уловил в ее голосе неуверенность.

Когда Ирэн ушла, Феонас тоже сел.

– У меня есть к вам несколько вопросов, мистер Фрэнч. Не возражаете, если я задам их? – Его поведение изменилось. Из голоса исчезла жесткость, теперь он звучал почти дружелюбно. – Адвокату, о котором упомянула Ирэн, понадобится время, чтобы приехать сюда. Конечно, вы имеете право дождаться его. – Он вынул пачку сигарет и закурил, затем предложил мне, но я отказался. – Вполне возможно, что ко времени приезда адвоката мы сможем все прояснить.

– Что вы подразумеваете под «всем»? – спросил я.

Феонас пожал плечами:

– В данный момент я хотел бы обстоятельно разобраться в ваших отношениях с Алекс. Когда именно вы с ней познакомились?

– На прошлой неделе.

– Вы не могли бы уточнить, когда именно?

– В тот день, когда я приехал на Итаку. В день, когда нашли моего отца.

– А как вы познакомились?

– Мы сидели за одним столиком в кафе на площади, – ответил я. – Она не долго там оставалась.

– Вы с ней разговаривали?

– Тогда нет. Позднее.

– В тот же вечер?

– Да. Я гулял по набережной. Когда дошел до конца пристани, снова увидел ее. – Я замолчал, не зная, как описать, что потом произошло. Сказать, что она прыгнула, было неточно, но и сказать, что она упала, тоже было неправильно. Поэтому я сказал, что услышал всплеск. – Было темно. Одно мгновение она была невдалеке передо мной, а затем я заметил движение, и она исчезла.

– Вы хотите сказать, что в ночь, когда вы познакомились, Алекс пыталась убить себя? – В голосе Феонаса смешались удивление и ирония.

– Не совсем уверен в этом.

Феонас отложил выяснение этого вопроса на потом и задал следующий:

– А что вы сделали после того, как услышали всплеск?

– Я побежал к тому месту, где видел ее. Она лежала на воде лицом вниз. Я прыгнул в воду, перевернул ее и вытащил на берег.

Я ясно видел, что Феонас не верит ни одному моему слову.

– Продолжайте, мистер Фрэнч, – сказал он, когда я замолчал.

Я рассказал, как по дороге к ее дому позаимствовал покрывало во дворе какого-то дома.

– Потом я уложил ее в постель, и она уснула. Я оставался в ее комнате еще некоторое время.

– А что потом?

– Я написал ей записку и ушел – подумал, что она проспит большую часть дня.

Феонас закурил еще одну сигарету.

– Скажите, вы вызвали доктора в связи этим происшествием?

– Нет.

– Понятно. Может быть, вы рассказали кому-нибудь о случившемся, например хозяину дома, где она проживала?

– Посреди ночи?!

– Вот вы оставили ее спящей. А вам не приходило в голову, что она могла проснуться?

– Послушайте, я понял, на что вы намекаете, – с раздражением остановил его я. – По Алекс нельзя было сказать, что она предрасположена к самоубийству. Она говорила, что, пытаясь уснуть, приняла несколько таблеток снотворного, а потом, когда у нее не получилось заснуть, еще и выпила. По-моему, она не отдавала себе отчета, когда прыгнула, или упала, или сделала что-то еще. У меня не сложилось впечатления, будто Алекс относится к тому типу людей, которые могут попытаться убить себя.

– Понимаю. А когда вы увидели ее в следующий раз?