Улыбка Амура

Первое, что бросилось ей в глаза, было темное лицо отца, резко контрастировавшее с белизной подушки. Его щеки, поросшие седой щетиной, ввалились, под глазами темнели мешки. Теперь вряд ли кто-нибудь назвал этого худого старика красавцем. В беспомощно откинутой руке торчала игла капельницы. Возле постели сидела Лялька, ее огромный живот выпирал из-под расстегнутого халата. При взгляде на нее Настю замутило. Лялька оглянулась, перевела взгляд на отца, тот молча кивнул. Она вскочила и, сильно толкнув Настю плечом, выбежала из палаты.

− Папа! — Настино сердце сжалось от любви и боли. — Папочка, как мне плохо без тебя и мамы, просто невыносимо! Папочка, я не могу жить без вас! Что мне делать?

− Как мама? − еле слышно спросил отец. − Где она?

− Мама сошла с ума. Она сначала уехала к тете Лизе, а потом ушла и от нее. Оставила записку, чтобы ее не искали.

− В милицию заявляли?

− Нет. Белла Викторовна сказала, что ее искать не станут, раз она сама не хочет. Что она взрослый человек и вправе жить, где хочет. Но у Беллы Викторовны есть кум, Наташин крестный, он в органах работает. Обещал все сделать, чтоб ее найти.

Отец помолчал. Потом произнес: − Лучше бы я умер. Тогда у тебя хотя бы мать осталась.

Я тоже так думала — мысленно согласилась с ним Настя. Она опустила голову, стараясь не встречаться с его взглядам, чтобы он не прочел ее мысли. Потом, устыдившись, снова взглянула на отца. Он лежал с закрытыми глазами, отвернувшись к стене.

− Папа! − позвала его Настя, пугаясь. − Папочка, ты меня слышишь? Тебе плохо?

− Сестра, скорее! − Влетевшая в палату Лялька кинулась к отцу. − Убирайся! − топнула она на Настю. − Тебе надо его угробить? Чтоб духу твоего здесь не было! − Сестра! Сестру позовите кто-нибудь!

Отец медленно открыл глаза, посмотрел на Ляльку и тихо пошевелил губами, пытаясь что-то сказать. Потом снова потерял сознание.

− Вышли обе! − скомандовала медсестра, неслышно появившаяся за их спинами. В руках у нее был шприц.

− Он умер? − Настя с ужасом смотрела на посиневшие губы отца.

− Жив, жив! Сейчас очнется. − Медсестра сделала отцу укол. − Выходите обе. Снова его в реанимацию переведем, я же говорила, что рано забрали оттуда.

− Чего ты приперлась? − прошипела Лялька, когда они оказались за дверью.

− Он мой отец!

− Опомнилась! Когда он к тебе приходил, ты его выставила, так чего теперь надо? Денег, небось?

Из палаты выглянула медсестра:

− Кто из вас Настя? Он зовет. Ему полегче. Только не волновать!

− Сядь, котенок. − Отец показал глазами на кровать. − Тебе, наверно, деньги нужны? Как прошел выпускной? Медаль получила?

− Все в порядке, получила. Деньги пока есть. Бабушка с дедушкой продуктов привезли.

− Что думаешь насчет поступления?

− Пойду работать и буду учиться заочно.

− А Петербург? Уже раздумала?

− Папа, какой Петербург? — Настя начала раздражаться. − Мне маму надо найти. И зарабатывать, она ведь работать уже не сможет.

− Да, натворил я дел, — тяжело вздохнул отец. − И в мыслях не было, что все так обернется. Поправлюсь, на коленях буду молить ее о прощении.

− Она не простит. И потом — а как же Соловьева?

− Котенок, если бы все вернуть, я бы Ляле помогал, но жил бы с вами. Я перед мамой бесконечно виноват! Просто, так вдруг напоследок захотелось счастья. А оно само в руки шло. Не знал, чем обернется, не думал.

− Нет, папа, поздно. Ты же не видел ее последние дни. Она была, как одержимая. Мысль, что ты был близок с ее ученицей, повредила ей рассудок. Теперь уже ничего не поправишь. Я пойду. Вот номер моего сотового, звони. Поправляйся!

Она хотела уйти, но отец задержал ее руку:

− Прости меня. Я очень люблю тебя, котенок!

− Я тоже люблю тебя, папа.

− Не держи зла на Лялю, если можешь.

− Постараюсь.

На выходе ее снова перехватила Лялька:

− Что он тебе говорил? Выкладывай!

− Не твое дело! − Настя изо всех сил старалась сдерживать клокотавшую внутри ненависть.

− Нет, мое! Он мой, поняла? Мой! Я без него не могу жить! Если он умрет, я тоже руки на себя наложу! Но сначала вас убью! Подумаешь, мамаша твоя умом тронулась! Как будто она одна такая. Скольких женщин бросают — и ничего! Он что, ее собственность?

− Да! Собственность! Собственность! Они были одно целое и так остались бы до конца жизни, если ты не влезла!

− Да ты знаешь, как он был со мной счастлив! Он на меня молился! Обцеловывал всю с ног до головы! Страдал из-за своей несчастной совести, но любил меня! И сейчас любит! И сыночка нашего будет любить! Только бы поправился. А вы не лезьте, не лезьте, умоляю! Дайте нам жить!