Улыбка Авгура

Стало прохладно. Что-то плохо мне сегодня думается. Я посмотрела на небо, обнаружила, что закат сгорел до тла, и засобиралась домой. Тело пощипывало - наверное, я перестаралась с лунным загаром, а в голове раскачивался и гудел надтреснутый колокол - бэнц, бэнц! Увидев вывеску кафетерия, я поддалась искушению и толкнула дверь. Прошла к стойке, заказала парочку стаканов молочного коктейля. Первый выпила залпом, чтобы утолить жажду, второй - маленькими глотками, растягивая удовольствие.

Пока я взбадривалась, ко мне подсел молокосос приятной наружности и предложил доверительным шепотом:

- Девушка, будьте моей женой.

Наркоман, наверное. Нет, не похоже. Зрачки в норме. Просто псих. Надо с ним поосторожнее. Главное - не противоречить и не делать резких движений.

- Обязательно, дорогой, вот только допью свой коктейль.

Молокосос с длинными ресницами, которые поднимали сквозняк не хуже лопастей вентилятора, засмеялся задорным мальчишеским смехом:

- Вы единственная в этой дыре, кто прошел тест.

Я расслабилась. Не псих. Со сдвигом по фазе, но не псих.

- Да что вы говорите? Это был всего лишь тест? А я губу раскатала. Нехорошо, юноша, смеяться над святым.

- Вы правда особенная, - заверил молокосос. Он заметил, что я поглядываю на дверь, и уточнил, - Надеюсь, мы еще встретимся?

- Земной шарик круглый, - уклончиво ответила я, поставила пустой стакан на стойку, быстро расплатилась и выскочила на улицу.

По прямой дойду быстрее, чем по кривой, вдоль забора, - легкомысленно заключила я, отодвинула доску, болтающуюся на честном слове и на одном гвозде, и нырнула в сад. И немедленно попала в заросли одичавшей малины. Кое-как выпутавшись из них, обожглась крапивой. И напоследок угодила ногой в ямку.

Каблук зацепился за что-то твердое - корень или палку - и я полетела навстречу судьбе, расчищая путь лбом и включив для острастки сирену.

- Ай-ай-ай!

Ткнулась лбом в невесть откуда взявшуюся железобетонную стену.

Бу-ум-м... - загудел лоб.

- Хук! - отозвалась стена. Закрыв глаза, я сползла на землю. Алес.

- Ты че дерешься? - возмутилась неясная фигура, едва различимая на фоне темного сада.

- Ты кто? - спросила я мужественно. "Бандит! Вор! Грабитель!"; мелькнуло в голове. Или в том, что от нее осталось.

- Встать можешь? - полюбопытствовал бандит. Я покрутила головой, пошевелила руками и ногами и сделала вывод, которому чрезвычайно обрадовалась:

- Могу.

Бандит протянул руку и помог мне подняться.

- Ты кто? И что ты здесь делаешь? Это, между прочим, частное владение, - затараторила я, топя липкий страх в бурном словесном потоке.

- Меня зовут Андрей. Я сосед. А ты кто?

- Какой такой сосед? - не унималась я, - Я всех соседей знаю...

- Значит, не всех. Дом с мансардой знаешь? Недавно я купил его у старика Нестерова.

- Допустим, - не сдавалась я, - А что ты делаешь в чужом саду?

- Иду к Приваловым. Они пригласили меня на чай. А что, нельзя?

- Можно, - смилостивилась я.

Наверное, Греткин жених. Вот стерва, ни словом не обмолвилась! Сестрица называется!

- А ты кто?

- Я тоже Привалова. То есть не совсем... Я хочу сказать, что моя мама - Привалова, а я - Шахова.

- Так ты невозможная Ни! - воскликнул сосед с непонятным для меня восторгом.

Я вздрогнула. Так меня называл один-единственный человек на свете да и тот уже умер.

Когда дядя пребывал в хорошем настроении, у него находилось много разных имен для меня - Ника, Венька, деточка, Ни... Но когда он сердился и топал ногами, то называл неизменно - мерзавкой и исчадием семьи. К мерзавке и исчадию я больше привыкла.

- Откуда знаешь? - осипшим голосом спросила я.

- Слышал от Генриха Карловича. Он много чего рассказывал о тебе.

Было темно, и я не могла разглядеть выражение его лица, но мне показалось, что Андрей усмехнулся.

Ну и пусть себе. Какое мне дело до того, какие небылицы травил обо мне злопамятный дядя Греткиному жениху.

- М-м... Ну что, пошли?

- А ты сможешь идти?

- Смогу, только медленно.

Андрей взял меня под локоть и повел к дому, приноравливаясь к моему шагу. Он уверенно лавировал между яблонями и кустами. Я обнаружила, что в нашем саду он ориентируется лучше меня. Наконец, мы выбрались на утоптанную тропинку.

- Куда, если не секрет, ты летела?

- На шабош... - я почувствовала, что Андрей напрягся. Кажется, я произвела неизгладимое впечатление.

Слабонервный, наверное. Придержу-ка я свой язык. И покажу, что нам, Приваловым, свойственны светские манеры и обходительность, - Шучу. Вы, надеюсь, не пострадали?

- Мы же были на ты, - напомнил Андрей.

- Простите, это от растерянности. А вообще у меня железное правило не тыкать незнакомым людям.

Так вы не пострадали?

- Отделался легким испугом. Давай на ты, - потребовал он.

- И куда я попала? - уточнила я, проигнорировав последнюю фразу спутника.

- В живот, - я почувствовала, что он улыбнулся и сжал мой локоть сильнее, чем требовали того обстоятельства, - Похоже, кратчайший путь к сердцу тебе известен. Я прав?