Улыбка Бога [СИ]

Грошев замолчал, открыл новую бутылку.

— Поехали. Не скажу, что торопились. В этих местах степь одна. Ни одной деревеньки, стало быть, мирное население напрочь отсутствует. Так что, хотя зря время не теряли, шли со всем бережением. И прибыли в итоге к шапочному разбору. Отвоевались ребятки.

Он опять замолчал.

— И кто это был? — спросил Сергей

— «Тракторист» и был. Мы его должны были получить во всей красе. Да видно, не судьба. К нашему приезду живых муджахедов не осталось…

— Кто же его так?

— А вот тут-то весь смак! Потому как танкетка разбитая стоит и пара броневичков догорает. Слабенькая броня, противопульная, но всё же броня. И тоже «двухсотых» полный комплект. Несколько трехсотых. Тяжелых. Целых только двое. Ни царапины. Но пьяные в уматину. Но и то не главное. Нохчи как положено — борода, автомат… А те, кто с другой стороны были — лютый крышеснос. Что трупы, что живые — как из фильмов про войну. Вермахт, мать его етить! Истинные арийцы один к одному. Одежда, оружие — всё оттуда. Я потом танкетку ту в Интернете нашел. Панцер — три. Немецкий танк времен войны. И броневики тоже. «Эсдэфэказэ» с длинным номером. Вот так то…

— Ролевики какие? Эти, страйкболисты, или как их там.

— С боевым оружием? С танком? И «Тракториста» тонким слоем по степи размазали? Не смеши. Да и в тех краях страйкболисты тогда не водились. Их и сейчас там не особо.

— Мда… Сомнительно, соглашусь.

— Ото ж! Тех двоих мы повязали, а они по-русски ни слова! И не английский. Ну и не чеченский, естественно, уж в нем-то мы поднаторели. Был у меня хлопец один, немецкий в школе учил, он и опознал.

— И чего они сказали?

— Мы ж ОМОН, а не институт благородных девиц! Тупые гоблины! Язык опознали, и то за счастье.

— И что?

— И всё. Наше дело повязать и доложить. А всё остальное — кому надо, тот и разберется. Вот только через пару дней вызвали нас всех, сам понимаешь куда, и объяснили, что «Тракториста» мы завалили. Геройски и без потерь, вследствие отлично спланированной и проведенной операции. За что нам — почет и уважуха вышестоящего руководства. По медали на широкую грудь плюс материальное поощрение. А кто иначе думает…

— Иначе, я так понимаю, никто не думал?

— Нет, конечно. Дурных нема. И деньги взяли с радостью. Только награды те в дальний ящик отложили. Не знаю, что за ребята то были, а только шкуры наши они тогда спасли.

— Интересно… А ты не думал…

— Думал, Серега, думал. Много раз думал. И о том думал, что «Тракторист» тоже кого-то уберег. От этих самых ребят…;

28 июня 1941 года, Белоруссия