Улыбка Бога [СИ]

— В книге еще охрана была, — вновь блеснула эрудицией Светка. — С зенитками. На отшибе.

— Блин! — с размаху хлопнул себя по лбу Костя. — Совсем дурной стал. Давайте поищем.

Нашли быстро. Достаточно было просто прогуляться вдоль опушки, чтобы обнаружить нужную тропку. А тропа, понятное дело, сама в нужное место рано или поздно выведет. Даже если идти не по ней, а параллельно.

На очищенной от леса площадке, задрав длиннющие хоботы стволов к хмурому небу, правильным прямоугольником со сторонами метров по двести стояли зенитки, шесть штук 88-миллиметровок. По краям прямоугольника устроилось ещё по парочке «эрликонов». Метрах в пятидесяти от затаившегося отряда торчала конструкция совсем не впечатляющей высоты.

При виде этой пародии на наблюдательную вышку на их участке границы, Костя с Любецким синхронно сплюнули. Точнее, сплюнул Яшка, а йети только изобразил плевок. Физиология, никуда не денешься. На площадке, прикрытой щелястым навесом, с любопытством рассматривая что-то внутри охраняемой зоны, стоял немец. Он облокотился на перила и на лес не смотрел вовсе. Аналогичное сооружение было и на противоположной стороне площадки. Естественно, и там топтался часовой. Между вышками так же, как и на складе, была натянута колючая проволока. Разнообразия ради — в один ряд. Патрульная тропа проходила с внешней стороны забора. И как раз сейчас по ней неторопливо шли двое немцев с винтовками за плечами. Были они метрах в ста от партизан и с каждой секундой удалялись все дальше…

— Значит, тут у них ПВО, — задумчиво потер подбородок Костя, — надо сказать — очень грамотно расположено. Склад ниже, и со стороны батареи его прикрывает холм, утыканный зенитками. С любой другой стороны — тоже не сахар. Обзор отсюда великолепный, видят гансы далеко. Нахрапом орешек не раскусить. Кто выстраивал систему охраны склада, в своем деле далеко не последний специалист. Зенитки простреливают и подъездную дорогу. Отсюда она как на ладони. А вот то поле практически не просматривается. Судя по логике, должна быть еще одна батарея или, минимум, пара пушек и пулеметов, которые контролируют то направление. А вообще, неслабо тут немцы окопались!

— Ты прямо как по той книжке шпаришь, — прокомментировала Светка.

— Значит, человек понимал, что пишет, — Костя отреагировал на её слова, но как-то лениво и задумчиво. — Как это «шпаренье» нам на пользу использовать не понимаю…

— Вах, уважаемые! Урус-албасты зенитка хватай, грязный шакал стреляй! Снаряд, — Шамси махнул рукой в сторону склада, — взрывай совсэм! Вдрэбэзгы! — с трудом выговорил он трудное слово.

— Зенитка, говоришь, хватай и стреляй? — йети критично хмыкнул, — фрицев там сотня, не меньше. Пока всех передавим, так свинцом нашпигуют, мало не покажется…

— Таки что нам мешает сделать здесь филиал Василевичей? — поинтересовался Любецкий. — Или Ви думаете, что таких подвигов стоит совершать только за ради Гудериана? Через чего Вам не нравятся два десятка гаубиц? По мене, так вполне достойный цимес. А если добавить запас хлопушек и возможного авиационного бензину, так ще и погромче будет.

— В Василевичах мы их малыми группами давили, — не согласился Костя. — Если и проснется кто — «пробил в фанеру» и получи фанеру. А тут все скопом, казарма-то одна. Можно и не успеть. Если только двери подпереть снаружи, да поджечь… Так пока мы зенитки поразворачиваем, да пристреляемся, на зарево со складов прибегут. Начнут стрелять, будут мешать целиться. Такой грохот получится… — Грым поморщился, — Яш, ты, кстати, с зенитками как?

— Таки немного хуже, чем с паровозами, — признался Любецкий. — Не артиллерист ни разу. Зато казарму с фрицами подпалить — на раз и без второго слова.

— Жечь живых людей? — удивилась Светка.

— Ты против? — в свою очередь удивился Костя. — Немцы не стесняются это делать.

— Непривычно как-то… — неуверено протянула девушка. — Люди, все-таки…

— Светочка, — встрял Любецкий, — я таки не вижу на вверенном нам объекте ни одного людя! Или Ви до сих пор путаете с ними фашистов! Раскройте глаза и смотрите ими внимательно. Где Ви видите таких ребенков?! И шо бы Ви заметили, женщин тоже не наблюдается. Так шо те граждане, за которых вы мне рассказывали, имеют право считать нас зверями, но в моей душе не дрогнет ни одна струнка…

Яшка неожиданно замолчал, к чему-то прислушиваясь.

— О каких ты ему гражданах рассказывала? — тихо спросил Костя, не желая мешать замершему Любецкому.

— О правозащитниках.

— Свят, свят! — йети вытаращил глаза. — Ты с ума сошла?! Считаешь, что Яшка готов к таким ужасам?

— Да ладно… — начала девушка и замолчала.

— Не может быть! — простонал Любецкий. — Не может быть! Это она! Я узнаю ее голос из тысячи! Но как? Она же погибла! Там на заставе! В казарме! Туда же с десяток снарядов попало! Как она могла выжить? Костя, это она! Ты меня слышишь?

— Таки там есть женщина? — ядовито спросила Светка, но одессит на замечание не обратил внимания.