Улыбка черного кота

Костик продолжал исправно ходить в детский сад, к счастью, болел очень редко и требовал все меньше внимания. Поэтому целыми днями Светлана принадлежала себе. Постепенно она нашла для себя новую компанию, которую составляли жены «людей с деньгами». Она могла познакомиться с будущей приятельницей у парикмахера, у косметолога или у маникюрши. Потом созвониться с ней, договориться о встрече и вместе отправиться в дорогую сауну, солярий или на какой-нибудь шейпинг в воде… Мест, в которых можно было с шиком потратить деньги и с удовольствием провести время, в Москве становилось все больше и больше. Светлана даже подумывала, не перевести ли ей Костика в пятидневный детский сад, чтобы стать еще свободней, но только там надо было платить гораздо больше, и она передумала.

В конце концов Светлана научилась требовать от мужа только одного, но зато все активнее и настойчивее, – денег. Да, денег: чем больше, тем лучше. На разрыв она не шла, поставив перед собой цель – соблюдать дипломатические отношения с Антоном, рассматривать мужа как человека, который может создать ей комфортные условия для беззаботной жизни. Но ее натура не могла выдержать даже таких, хотя и не обременительных для нее, но зато ненужных ей отношений. И Светлана устраивала скандалы – все чаще, все беззастенчивей. Она срывалась; скрытая неудовлетворенность и отсутствие любви подтачивали ее характер и нервы. Все, что бы ни сделал и ни сказал Антон, было заведомо не так. А он, заметив ее алчность и умение проматывать без остатка все деньги, что попадали ей в руки, начал разумно ограничивать жену в средствах.

Однажды, приведя утром сына в детский сад, Антон натолкнулся не на воспитательницу, которая в последнее время была с ним крайне суха, а на заведующую. И та с жаром выговорила ему, как возмущен весь персонал такими родителями, как Житкевичи. Им жалко мальчика, который страдает от необязательности родных, каждый раз переживает, когда мать забывает забрать его вовремя и воспитателям приходится вести его домой, поскольку садик уже запирают на ночь… «Раньше ваша жена хотя бы извинялась, когда находила малыша у моих сотрудников, а теперь, кажется, считает это в порядке вещей», – сурово отчитывала Антона пожилая женщина. А потом, помявшись, добавила, что еще ей кажется, что родители излишне суровы к ребенку: он нередко приходит в садик с синяками на спине, и это явно следы побоев.

Антон был потрясен услышанным. Он тоже видел однажды синяк у Костика, но Светлана объяснила ему, что малыш упал на детской площадке, где она каждый день с ним обязательно гуляет… Постаравшись не выдать своих чувств, Житкевич извинился перед заведующей и сослался на перегруженность, командировки и болезнь жены, пообещав тем не менее, что подобного больше не повторится.

Вечером Антон поговорил с женой и еще раз убедился в ее безразличии к собственному ребенку. «Да, – лениво и недовольно говорила Светлана, – пару раз я не могла забрать Костика вовремя и попросила посидеть с ним, причем не каких-нибудь чужих людей, а знакомых ему воспитателей. Я им потом заплатила, они остались очень довольны. А если бы и не заплатила… Подумаешь, делов-то! Ничего с ними не сделается, если и посидят с ребенком лишние полчаса».

Ее совершенно не интересовало, как относится к этим «опозданиям» сам Костик, что чувствует брошенный ребенок, оставленный в детском саду, как чемодан в камере хранения. А синяки на спине – ну да, она и не думает оправдываться. Она ему поддала и еще поддаст, если надо будет, он ведь такой вертлявый и непослушный! Мать она, в конце концов, или нет?! Имеет право!

Антону впервые пришлось серьезно задуматься о безопасности сына. Светлана была с ним груба, раздражительна, кричала на него по пустякам. Ребенок ее не интересовал. Антон и раньше замечал это, но не предполагал, что дело зашло столь далеко. Теперь, в таком озлобленном и каком-то отстраненном состоянии, она может причинить Костику вред. Он предупредил Светлану, что именно она отвечает за здоровье и воспитание сына, и, если еще хоть раз она позволит себе оставить ребенка в детском саду допоздна, он будет принимать меры. Впрочем, в тот момент Антон уже слабо верил в действенность своих предупреждений. Более того, он и не представлял, какие меры тут можно принять.

Такой деловой и решительный во всем, что касалось его работы, Антон совершенно терялся в семейных делах. Ведь все они были связаны с женщиной, по-прежнему вызывавшей чувство привязанности, воспоминания о безмятежных годах школьной любви и дружбы. Хотя ему никогда не приходилось встречать в женщинах такую жестокость по отношению к собственным детям, он уговаривал себя тем, что Светлана просто устала. Он надеялся, что ее раздражение против него и Костика со временем пройдет и она станет прежней, веселой и доброй Светкой, которую в старших классах обожала вся школа.