Улыбка Джоконды. Книга о художниках

Он был человеком живым, веселым и отличался стопроцентной честностью. Он всегда говорил только то, что думал, хотя это порой производило на окружающих странное впечатление, даже эпатировало их. Но ему не было дела до их мнения. Для меня это является образцом свободы. Был он прав или нет – он говорил то, что думал. Должен особенно подчеркнуть: художник не был злым. Напротив, я его помню предельно доброжелательным и незлопамятным. Злые люди глупы. У него на злобу не было даже времени – он всю жизнь проработал, работал много и легко. Знаете, без труда, без огромного труда нельзя достичь того уровня, которого добился Дали. Он писал что хотел и как хотел, и это доставляло ему удовольствие. Бывают живописцы, работающие тяжело, туго, и картины у них получаются вымученные. У Дали всегда было миллион идей, он ими сыпал как из рога изобилия. Мне самому с ним было легко, весело и приятно работать, это даже не было похоже на труд, одно сплошное удовольствие…»

Естественно, журналисты не могли не задать Пьеру Аржилле вопросы о Гале, на что Аржилле ответил так:

«Эта женщина обладала необычайной притягательностью. Ее первый муж Элюар до самой своей смерти писал ей нежнейшие любовные письма. И только после того как он умер в 1942 году, Дали и Гала официально поженились. Сальвадор без конца ее рисовал. Честно говоря, она была не так уж и молода для натурщицы, но художники, сами знаете, народ непростой. Коль скоро она его вдохновляла…

Гала вела все дела Дали, вносила в них организованность. Она освободила его от всего, кроме живописи, и он имел возможность полностью отдаться творчеству. Это очень важно, особенно для такого беспомощного человека, как Дали. Представьте, он ни разу не сел за руль автомобиля, а простое дело – купить билет на самолет – превращалось для него в целую историю. Вообще, его отношения с механикой, назовем это так, были очень странными. Он даже стремился избегать вставлять ключ в замочную скважину: боялся того, что скрывается за дверью. Он всегда пропускал вперед кого-нибудь. Почему так? Не знаю, он вообще был очень пуглив. Ему казалось, что какие-то недобрые силы хотят ему навредить…»

Так рассказывал о Сальвадоре Дали его давний знакомый, коллекционер и издатель Пьер Аржилле.

После смерти художника группа журналистов из западногерманского журнала «Штерн» посетила Порт- Льигату, дом, похожий на несколько вложенных друг в друга коробок, где жил Сальвадор Дали со своей музой Галой.

«Собственно говоря, с 1950 и до 1982 года они проводили в этих стенах каждое лето», – рассказывала репортерам донья Пакита, прислуга, домоправительница, а потом хранительница опустевшей обители знаменитого человека. Ее муж Артуро, по профессии парикмахер, был у Дали дворецким, телохранителем и шофером одновременно, а последнее время и пробовал подаваемую еду, потому что Дали панически боялся отравиться.

Дом в Порт-Льигате пустует с 1982 года, с тех пор как здесь умерла Гала. С того самого дня Дали не переступал порога этой своей обители, столь близкой его сердцу. Многое в доме растащено на сувениры. Секретари, советники, закадычные друзья сменяли здесь друг друга как в калейдоскопе. «Это была куча шакалов», – заявил американский миллионер и ценитель художника Райнолдс Морс. Время роковым образом сказалось и на любимых вещах Сальвадора Дали. В саду разваливается на куски гипсовый верблюд, у ног которого тот рядился в восточные одежды для своих «арабских ночей». Наполовину сгнил деревянный шезлонг, воспроизводящий формы человеческой фигуры и сделанный по эскизам Дали. Световые рекламы фирмы «Пирелли», придуманные Дали, больше не горят. Сад медленно, но верно дичает.

Сальвадор Дали, который так охотно распространялся о своей особе, никогда не говорил с Пакитой и ее мужем о своем «параноидально-критическом» искусстве. Он просто был для них хозяином – сумасшедшим, непонятным, не любящим мыться и обожавшим свои чудные усы. А еще был трудягой, работал с утра до ночи – собственно говоря, работал всегда. За это Пакита его уважала. Да и вся вилла – его рук дело, включая чучело огромного медведя, в одной лапе державшего фонарь, а в другой – знаменитую каталонскую шляпу, в которой так любил фотографироваться Дали.

Летняя резиденция Сальвадора Дали и Галы представляет собою причудливый домашний «пейзаж». Еще в 1935 году без помощи архитектора, наняв местного каменщика, экстравагантная пара перестроила под жилье большое помещение, где хранились лодки. Оно принадлежало двум братьям-шизофреникам, и молодой тогда Дали немного им сочувствовал.