Улыбка развоплощенного (СИ)

      Скорпионица не решилась отказать, хотя ей и не хотелось давать свой инструмент в чужие руки. Гиацинта некоторое время молча перебирала струны, а затем не слишком ловко, но зато с большим энтузиазмом завела песню. Играла она так себе, но голосок ее был приятным и довольно-таки громким:

      Я как кошка крадусь темной ночью вдоль крыш,

      Как лисица хитра, осторожна как мышь,

      Все старанья твои бесполезны, дружок,

      Не поймаешь меня ни в капкан, ни в силок.

      Если даже, однажды, себе на беду

      В сеть закона по воле судьбы попаду,

      Очень скоро свободу верну все равно,

      Не пройду через дверь, так пролезу в окно.

      Караульный стоял, охраняя тюрьму,

      Незаметно скользнула за спину ему,

      Нападения сзади он явно не ждал,

      Был ударом кинжала убит наповал.

      Пусть удачливы мы далеко не всегда,

      Но друзей не бросаем в беде никогда.

      С нами справиться способа нет до сих пор,

      И по-прежнему в мире блаженствует вор.

   Песню услышали и от других костров, оттуда раздались аплодисменты и одобрительный свист. Довольная Гиацинта сказала, обращаясь к Сапфире:

      - Вот видишь, как меня принимают, а вы все думаете, что мы только воровать и можем. А я, между прочим, потомок одного из знатных архенских родов. Когда умерли мои родители, мне было всего десять лет. А моя тетка была презлющая особа, и частенько поколачивала меня. Наконец, когда мне все это окончательно надоело, я сбежала из дома, и теперь свободна как муха в полете. А до десяти лет меня воспитывали как знатную девицу, и музыка, и танцы, и все такое....

    - Да все они так говорят, - тихо шепнул Аметисто Сапфире, - кажется, им с этими легендами легче переносить свою участь.

    Но вслух оспаривать рассказы Адской Белки никто не стал. К чему обижать бедную девушку? Она, может быть, впервые в жизни оказалась среди обычных людей, которые не гнушались ею, хотя знали о неблаговидном ремесле, которым ей приходилось жить.

    - А почему у тебя такое странное прозвище? - спросила Сапфира.

     - Адской Белкой меня стали называть в гильдии за ловкость и рыжие волосы.

    Да уж, Адскую Белку неплохо знали в Стефеншире и думаю не только в нем одном, - произнес рыцарь в серебристом шлеме. - Никогда не думал, что придется оказаться с ней в одной компании.

   Эти слова несколько смутили Гиацинту и она, вернув лютню хозяйке, потихоньку побрела к своим товарищам. Сапфира и Аметисто остались у костра вдвоем.

   - Послушай, Сапфира, расскажи мне что-нибудь, - попросил Аметисто, который отлично знал, что большинству девушек гораздо больше нравится рассказывать, чем слушать.

    - О чем же мне рассказать? Наша жизнь в обители довольно однообразна.

   - А ты расскажи о походе в Драконовы горы, - предложил молодой чародей, который уже мельком слышал об этом славном деянии лиги Скорпиона и надеялся, что девушка не удержится и поведает что-нибудь о себе. Однако не тут-то было.

   - Ты, наверное, знаешь, что Драконовы горы - необычное место, - начала воительница. - Они не такие уж высокие, скорее холмы, поросшие густым лесом. А еще там есть входы в настоящие подземные пещеры. Они гораздо красивее стефенширских катакомб. Там даже можно найти настоящие подземные озера и в тишине услышать, как с потолка мерно капает вода, отсчитывая время.

    - А зачем, собственно, вас туда послали, так далеко от вашего постоянного места, - спросил Аметисто, пытаясь вернуть разговор к воинским делам.

    - Это было специальное поручение короны. В этих горах объявились неизвестные чудовища. Нужно было разведать, кто они, какими силами обладают и не опасны ли они для Катахеи.

    - И что, чудовища действительно были?

    - Да, были, хотя об этом было приказано не распространяться. Оказалось, что бодалы и стегалы, так мы их прозвали, не только опасны, но и маловосприимчивы к магии, а ведь с нами были несколько опытных колдунов. Сколько-то этих существ удалось порубить мечами, но я думаю, там еще немало осталось.

    - А кому они служат?

     - А этого нам так и не удалось узнать. Но уж, по крайней мере, не Триединству.

   Но больше про себя Сапфира ничего не рассказала. И все же тихий летний вечер располагал к беседе, и девушка, которая за несколько дней привыкла к молодому магу и, казалось, относилась к нему совершенно по-дружески, в свою очередь попросила:

   - Будет нам обсуждать всяких чудовищ, лучше расскажи мне об Альмарино.

      - Знаешь, - сказал в ответ чародей, - я хотя и родом из Уланды, люблю Альмарино больше всех городов на свете. Это действительно волшебный город. Он живет в согласии с природой. На его улицах растут деревья, такие же, как в окрестных лесах, мимо струиться небольшая речка с желтыми и белыми кувшинками. А сколько в ней рыбы! Даже не нужно посылать в Уланду за магическими ингредиентами, которые делаются из рыб и водных улиток. В городских сквериках часто можно увидеть маленьких шустрых белочек. Какие же они забавные! А еще в Альмарино очень много птиц. Сейчас, там, наверное, во всю поют соловьи. Совсем как сегодня здесь.