Улыбка сфинкса

Однако победа при Абу-Кире не принесла желанного спокойствия французской армии. «У нас были жестокие и невосполнимые потери, — пишет Руссилион. — Мы быстро слабели при наших победах, и всякий хорошо понимал, что эта безрассудная экспедиция должна неминуемо закончиться катастрофой»^{33}.

22 августа 1799 г. Бонапарт тайно покинул Египет. Накануне он произвел смотр войскам. Обращаясь к гренадерам, он сказал: «Уныние на ваших лицах неуместно. Скоро мы поедем пить вино во Францию». Однако пить вино поехали далеко не все. На фрегате «Мюерон» с Бонапартом отбыли генералы Бертье, Мюрат, Мармон, Андреаси, ученые Монж и Бертолле. Оставляя армию после победы, одержанной при Абу-Кире, Бонапарт смог сказать Директории, что египетская кампания близка к успеху.

На самом же деле это было началом конца. Солдаты, как ни странно, отнеслись к отъезду Бонапарта без сожаления. Они ожидали, что после его отъезда начнутся переговоры с Сиднеем Смитом, главнокомандующим английского флота, блокировавшего побережье Египта, о почетном для французов перемирии.

Преемником Бонапарта был назначен генерал Клебер, пользовавшийся большой популярностью в армии. 20 марта 1800 г. французские войска под его командованием разбили 80 тыс. турок в сражении при Гелиополе. Зверства, проявленные при этом, по словам Руссилиона, превзошли все совершавшиеся ранее. «Я уже привык к бесчеловечным сценам, но и меня поразили насилия, произведенные в Булаке. Это было мерзко и гнусно. Солдаты пользовались и злоупотребляли воображаемым правом войны, предоставлявшим жителей взятого приступом города на милосердие врага. Булак был одним из богатейших городов Египта. Наши солдаты награбили пропасть добычи и завалили ею весь свой лагерь около Каира»^{34}.

Генерал Клебер, будучи предусмотрительным администратором и искусным дипломатом, умело проводил политику «кнута и пряника». «Благодаря ему, мы, в сущности, во второй раз завоевали Египет», — пишет Руссилион. Однако 14 июня 1800 г. Клебер был заколот Сулейманом эль-Халеби.

Александр Уманец, русский врач, автор книги «Поездка на Синай», будучи в Каире в 1843 г., еще застал в живых некоторых очевидцев этого события, в частности грека Бакти, поверенного российского генерального консульства в Каире, занимавшего в свое время должность драгомана при Клебере.

Вот отдельные подробности, которые Уманец выведал у Бакти относительно убийства Клебера. По словам Бакти, Сулейман эль-Халеби, «молодой сириец около 23–24 лет, темно-бронзового цвета, ростом ниже среднего, худой, изнуренный тяжелой жизнью, был послан в Каир великим визирем Юсеф-пашой, который был разбит Клебером при Гелиополе». А к визирю Сулейман попал следующим образом. Он явился к начальнику янычар Ахмеду-аге с ходатайством за своего отца, заключенного за какие-то проступки в тюрьму в Алеппо. Ахмед-ага пообещал спасти жизнь отцу Сулеймана, если последний убьет «султана эль-Кяльбуни» (в переводе с арабского «султан собак», так турки презрительно называли Клебера). Ахмед-ага ссудил Сулеймана 100 турецкими пиастрами и дал ему верблюда в Каир, пообещав, что если в течение 35 дней «султан эль-Кяльбуни» будет убит, то отец Сулеймана останется жив.

Через 9 дней Сулейман был в Каире. По существующему на Востоке обычаю, он нашел приют в Большой мечети — Аль-Азхаре. Открыв свое намерение четырем улемам[16] этой мечети, он попросил их совета. Улемы признали его план безумным и посоветовали срочно возвращаться на родину и поискать других способов спасения отца. Однако Сулейман оказался упорным человеком.

Подходящий случай представился 14 июня 1800 г. Произведя смотр только что сформированному полку из коптов, согласившихся служить во французской армии, Клебер отправился на завтрак к генералу Домасу, жившему в соседнем доме на площади Эзбекия. Сулейману эль-Халеби удалось, воспользовавшись слабой охраной дома, проникнуть в дом и добраться до галереи в саду, где стояли Клебер и его друг архитектор Протен. «Увидев Сулеймана, — пишет Уманец, — генерал пошел к нему навстречу; тот с самым униженным видом подает ему левою рукою к самому почти лицу какую-то развернутую бумагу, как бы просьбу, и в то же мгновение правою вонзает в его грудь скрытый в руке нож и попадает прямо в сердце. Генерал закричал: „Я ранен!“ Протен подбежал на помощь и схватил убийцу; но тот с быстротой молнии нанес ему шесть ран в грудь и поверг наземь замертво. Клебер еще стоял, держась за перила галереи; Сулейман обратился к нему и ударом ножа опрокинул на пол; потом он нанес ему еще 2 или 3 раны в шею и скрылся»^{35}.