Улыбка сфинкса

В 1972 г. в Каире вышла небольшая, скромно изданная книга, на титульном листе которой по-французски значилось: Олег Волков. «Русские путешественники в Египте». О. В. Волков — русский эмигрант, в послеоктябрьское время занесенный судьбой в Египет, тесно сотрудничал с французской археологической миссией в Египте, долгое время занимался русскими путешествиями в Египет. В своей книге он ссылается на архивные документы Киевского музея церковной археологии (№ 329/1426/XVI век/, с. 106–123) и приводит отрывки из записок смоленского архимандрита Грефения, посетившего Синайский монастырь около 1400 г. О Грефенни упоминает в своих записках и видный русский палестиновед В. Н. Хитрово. Отчет Грефения о поездке занимает всего несколько строк, но, насколько известно, это первое письменное известие о пребывании русских на Синае.

Таким образом, путешествия русских на далекий Синай восходят по крайней мере к началу XV в. Пять веков путешествий… Много это или мало? Если сравнить их с историей русского паломничества в Иерусалим и Палестину, то кажется, что пять веков — не такой уж большой срок. О хождениях русских людей в «Еросалим» есть упоминания даже в былинах. Еще знаменитый новгородец Василий Буслаев посетил Иерусалим «ко Христову гробу приложитися, во Ердань реке купатися». Замечательное описание Царьграда, Палестины дошло до нас в «хождении» Даниила, «русской земли игумена», посетившего эти места в 1106–1108 г. Игумен Даниил считается русским «первопаломником» на Восток. В Иерусалиме он застал еще короля Болдуина, сына одного из предводителей первого крестового похода герцога Готфрида Бульонского. Известный собиратель русского фольклора И. П. Сахаров замечает, что Даниил «был для русских паломников то же, что Нестор для летописцев»^{51}.

Отправляясь в Палестину, русские паломники нередко избирали путь через Египет как сравнительно безопасный. Таков был, в частности, маршрут известного «гостя» Василия, посетившего Каир в 1466 г. Однако Синай долгое время оставался в стороне от путей русских паломников. Внимание к нему в России повышается только начиная со второй половины XV в., когда женитьба Великого князя Московского Ивана III на племяннице последнего византийского императора Константина XI Софье Палеолог (1472 г.) ознаменовала собой зарождение новой восточной политики России, в основе которой лежало стремление крепнущего централизованного Русского государства выступать в качестве преемника Византии.

Новый этап русских паломничеств к «святым местам» начинается во второй половине XVII в. В связи с подготовкой церковных реформ русского патриарха Никона в Константинополь и Иерусалим отправляются образованные люди. Их описания путешествий на Восток оказываются несравненно более ценными в научном и общественном плане, чем записи прежних, нередко полуграмотных паломников.

Наиболее известное из них — «Проскинитарий Арсения Суханова». А. Суханов — не только известный религиозный деятель, критик патриарха Никона, но и видный русский просветитель (одно время он состоял главой московского печатного двора). В 1651–1653 гг. он посетил Константинополь, Иерусалим, Каир и Александрию.

Петровская эпоха выдвигает новую плеяду русских путешественников на Синай и в Египет. В начале XVIII в. на Синае побывали монах Ипполит Вишенский (1708 г.), священник Андрей Игнатьев и его брат Стефан (1708 г.), состоявшие при российском посланнике в Константинополе, которые тоже оставили свои путевые заметки.

Однако все эти по-своему интересные «хождения» затмевает «Пешеходца Василия Григоровича-Барского Плаки Албова, уроженца Киевского, монаха Антиохийского, путешествие к святым местам, в Европе, Азии и Африке находящимся, предпринятое в 1723 году и оконченное в 1747 году, им самим написаное». Первое издание записок Григоровича-Барского вышло в 1778 г. по указанию князя Г. А. Потемкина. В последующие годы они выдержали десятки переизданий. Путешествия Григоровича-Барского не прошли мимо внимания Н. Г. Чернышевского, который отметил, что они «представляют чтение разнообразное и занимательное»^{52}.