Улыбка смерти на устах

Паша

Служебный роман вечно чреват тем, что ты в постели о работе начинаешь разговаривать.

А я, к сожалению, от дела могу отключаться лишь в двух состояниях. Первое – это оргазм, а второе – когда в дупель пьяный. Но экстазы, и первый, и второй, отшумели. Пары же рюмок мне явно недостаточно, чтобы забыться, поэтому мысли неуклонно соскальзывали к убийствам. И медсестры Мачниковой, и бизнюка Бурагина.

– Его же на твоих глазах отравили. Опиши, как дело было! – попросил я Римку.

Мы лежали на расхристанной постели. Ее пальчики задумчиво играли волосами на моей груди.

– Зачем описывать? Я на видео момент снимала!

– И ты молчишь?!

– А что я должна? Бежать предлагать пленку на канал «Икс-икс-эль»?

– Продемонстрировать запись своему работодателю. Прежде всего.

– Прежде всего-всего? – лукаво прищурилась чертовка.

– Тащи скорее свой телефон, крошка! – прорычал я.

Римка без стеснения вскочила и продефилировала к сумочке, демонстрируя ладную свою фигурку, крепкую (но тяжеловатую, на мой вкус) попу и стройные (но слегка коротковатые) ножки.

– Любуйся, мой повелитель, – и она с поклоном поднесла мне телефон. – Пин-код я так и не поменяла, можешь юзать. От тебя секретов не имею. – И она удалилась в ванную.

Я, разумеется, Римке об этом не болтал, однако недолгий опыт нашего совместного проживания и туристических поездок показывал, что фотокорреспондент и видеооператор она, конечно, аховый. На фотках вечно то ноги отрежет, то шпиль у собора, на фоне которого снимает. А если уж видео возьмется писать, то получится далеко не как у Юсова или Урусевского^[15]. Два у девушки операторских приема в арсенале имеются: или поливать вкруговую, или приближать-удалять снимаемый объект, а потом снова приближать-удалять. Обычно от ее видеоэкзерсисов глаза болят и голова кружится.

И на сей раз, увы, она меня ничем не удивила. Камера прыгала в руках, один крупный план наезжал на другой. Пару раз объектив стрелял то в потолок студии, то в пол. Бестолково дергались и суетились люди.

Однако я искал в записи отнюдь не эстетического удовлетворения, а практической пользы. Но ответ на вопрос «Кто убил Бурагина в конце шоу?» остался для меня после просмотра на том же уровне, что и до. А именно: а черт его знает. На записи ничего не было видно. Кто влил яд в стаканчик, протянутый рекламному магнату? Кто вручил ему роковой бокал?

В надежде что-то рассмотреть я прогнал запись на Римкином телефоне второй раз, затем третий. Но нет, по-прежнему было непонятно. Смешались в кучу кони, люди. В глазах рябили и мелькали руки, головы, ноги, пол, потолок.

Вернулась Римка – влажная, в халатике на голое тело.

– Ну, что? – с ревнивостью творца поинтересовалась результатом просмотра. – Углядел убийцу?

– С таким оператором углядишь! Не кино, чистый артхаус! Прям хоть сейчас на кинофестиваль. Золотой глаз Верхнеухрюпинска!

– У тебя и такой-то записи нет! – предсказуемо надулась моя помощница. – По ней хотя бы можно установить, кто там вокруг убитого находился-суетился. Очертить круг подозреваемых.

– А зачем нам, с другой стороны, убийство Бурагина? – примирительно протянул я. – Оно, конечно, интересно, почти что «смерть в прямом эфире», но нас его расследовать никто не нанимал. А то дело, на которое нас подрядили, мы, считай, раскрыли. Перед нами был поставлен вопрос: «Кто убил предпринимателя-госчиновника Порецкого?» И мы с тобой даем на него исчерпывающий ответ: его случайная любовница, медсестра Мачникова. Которая впоследствии, не в силах преодолеть нахлынувшее раскаяние, совершила суицид у себя на квартире, устроив себе передозировку наркотой. Всё! Дело закрыто, подписываем акт приемки-сдачи.

– Но зачем она Порецкого убила? Каков мотив?

– А этого вопроса перед нами никто не ставил. Пожалуйте в кассу.

– Ты циник, Синичкин. И у тебя профессиональное выгорание.

– Какое-какое, говоришь, выгорание? – Я, не вставая с кровати, плотно прихватил девушку за бедро, благо скромный метраж квартиры позволял. – В каком месте?

– Неужели тебе не интересно разгадать эту загадку? Смотри, ведь получается настоящая серия. Сначала Порецкий – он отравлен. Потом его предполагаемая убийца, Мачникова, – она тоже отравлена! (Но другим видом яда.) Затем любовник Мачниковой, бизнесмен Бурагин, – и ему тоже кто-то всыпал отраву! Причем последний яд, на телешоу, судя по действию – крайне эффективный, быстрый, вроде цианида. Неужто тебе, Пашка, все равно, кто за этим стоит?

– И впрямь, получается интересное кино – какие-то салки с убийцей. А что, хорошее название – для иронического детектива. «Салки с убийцей». Отравлен один, второй, третий… – под эти слова я прираспахнул халат и стал покрывать бедро девушки поцелуями, поднимаясь с каждым все выше.

– Синичкин, тебе не надоело пошлить?

– А тебе не надоело корчить из себя Шерлока Холмса? – пробормотал я, плавно заваливая Римку на себя и одновременно распахивая ее халат на груди. Римма