Улыбка смерти на устах

Я отматываю изображение дальше в прошлое. Мелькают лица. Вот утром в пятницу Порецкий выходит на работу: с тем же портфельчиком и в том же галстуке, что вечером, — семь тридцать пять утра, однако. Трудоголик.

Днем ранее. Четверг, шестое июня. Появляется мой погибший, вечером, аж в двадцать три пятнадцать, — и опять в одиночестве. Другой костюм, другой галстук, тот же портфель. Ладно, листаем дальше.

Вот он выходит утром в тот день, шестого, из дому, время семь сорок одна.

И вдруг — бинго!

Вечером в среду пятого июня Порецкий входит в собственное парадное не один! С ним девушка! Они явно вместе! Возможно, это та самая «классная девчуля», с которой он, если верить сослуживцу Карпащенко, познакомился? Или, может, просто соседка? О, нет, «просто соседке» так предупредительно дверь не открывают!

Но вот внешность девушки не идентифицируешь. Тогда в столице, как я помню, стояла жара — а одета девчуля, случайно или намеренно, в стиле гранж: плиссированная короткая юбчонка, высокие сапоги. И — клетчатая кепочка, и — очки вполлица. Я пытаюсь разглядеть ее внешность, но никак — и козырек кепи мешает, и очки. Не установишь ничего, вообще лица не видно. Даже возраст какой, не скажешь, может быть, двадцать, а может — сорок пять.

Я несколько раз прокручиваю изображение парочки: среда, пятое июня, двадцать один час сорок минут. Они вместе подходят к подъезду, оживленно разговаривая. Он распахивает перед ней дверцу, пропускает ее вперед.

Теперь надо посмотреть, когда девушка вышла. (Если вышла.)

Я пролистываю видеофайл.

Среда, пятое, двадцать два часа. Двадцать три. Полночь.

Девчонки на видео все нет.

Начался четверг, шестое. Половина первого ночи. Час. И вот она — выходит. Да, приметное клетчатое кепи (которое закрывает пол-лица). Время — час пятнадцать ночи.

Девица деловито удаляется в сторону Ленинградского проспекта.

Вот это странно. Метро закрыто. Было бы гораздо логичней вызвать такси из квартиры и выйти в ночь, когда оно подрулит.

Но — нет. Гражданка смело вываливается из подъезда во втором часу, в темень, одна. Ее где-то ждет сообщник?

Или, может, все проще: она живет неподалеку?

Я решаю просмотреть другие камеры на возможном пути ее следования, по улице Абрамова[7] в сторону Ленинградки.

Вторая по счету камера. Время — час восемнадцать ночи четверга.

Девчонка по-прежнему одна. Идет решительно. Лица ее за козырьком и очками по-прежнему не разглядеть.

Вот третий видеорегистратор. Час двадцать ночи. Всё то же: кепи, высокие сапоги, юбчонка. Широкий, уверенный шаг, деловитый настрой.

А потом — всё.

В поле зрения следующего наблюдательного устройства, что расположено еще ближе к Ленинградке (и отмечено у меня на схеме), девица не попадает.

Я гляжу на другую, альтернативную: куда она могла бы пойти? — но шалишь, «кепки» нет и там.

И на третьей возможной — тоже ноль на выходе.

Я ее потерял.

Может быть, где-то в слепой зоне она зашла в подъезд.

Или села в машину сообщника.

Или уехала на такси.

Я напоминаю себе: то, что эта «кепочка» вошла в подъезд вместе с Порецким, улыбаясь, и провела внутри полночи, еще ни о чем не говорит. Но в любом случае было бы очень, очень интересно девчулю найти. И допросить. Поэтому хотелось бы увидеть ту же самую особу, входящую в подъезд погибшего, но — в пятницу. В день его смерти.

Я возвращаюсь к видео над парадным. Отматываю время на пятничный вечер. Вот он: входит одинокий Порецкий с пакетом из «Алфавита вкуса». Время: 20.41.

Я убыстренно перематываю дальше. Двадцать один час, двадцать два, двадцать три — и так далее, вплоть до следующего утра, девяти ноль-ноль.

В общей сложности, я пометил, в парадное в течение той ночи вошли двадцать шесть человек. В основном поодиночке, но встречались и парочки, и даже две компании.

Я сразу отметаю детей и пожилых и делаю стоп-кадры на пятнадцати. Девять женщин, шестеро мужчин. Двое из них курьеры, доставщики еды. Один в желтой форме с коробкой, другой — в зеленой.

Конечно, сыщику нельзя зацикливаться на единственной версии, но коль скоро оперативное чутье настойчиво твердит мне о разбойнице на доверии, особое внимание я обращаю на особей женского пола. И мне нравятся в качестве подозреваемых: во-первых, совсем молодая девчонка, лет не более двадцати (известно, что чем мужик старше, тем на более молоденьких его тянет). Похожа она на ту, что была с Порецким в среду — в кепи? Очень может быть. Двадцатилетняя — в джинсовой курточке, сарафане и кедах. Вполне тянет на девочку по вызову или просто на легкомысленную особу, что решила папика обчистить. Она вошла в парадное в двадцать один тридцать.

Затем — парочка: амбал в кожаной куртяхе и деваха в суперкрутом мини, чуть не до пупа. Время двадцать два с четвертью, амбал на девчонку не смотрит, держится индифферентно. Очень похоже, как охранник живой товар сопровождает, доставляет на адрес, заказчику.