Улыбка Стикса

— Во-первых, мой молодой и зеленый попутчик-троечник, Мальбрук не мой. Так французы во время войны с англичанами называли их командующего, герцога Мальборо. Во-вторых, «хавка» — это на жаргоне «еда». И если уж решил «на фене» говорить, то должен был спросить «маслята и хавка есть?», а не мешать все в одну кучу. Кстати, опять же таким словарным салатом, показываешь свою не дозрелость. Старые менты, не по возрасту, а по опыту, как я заметил, жаргон знают, но в разговоре с подопечным контингентом никогда не используют, ибо досконально блатной жаргон они знать не могут, а по проколам в его использовании могут, так сказать, стратить в глазах оппонента. А что касается запасов нашего хозяина дома, то боезапас он свой исчерпал, а вот еда в наличии. Колбаса и рыбное филе в вакуумных упаковках, упаковка сгущенки, банка бычков в томате. А еще, хаха, соленые орешки и бутылка коньяка, но как ни странно, этикетки нет, вернее, почти оборвана и поэтому, название сего нектара, мы не узнаем.

— А знаешь, может и хорошо, что патронов нет. Ты видел же, как зомби на звук реагируют? Только какой услышат — сразу туда не раздумывая. Соображают, что шумит возможная еда. А прикинь, сколько их на звук даже одного выстрела сбежится. Этот, когда тут канонаду устроил, наверно очень большую толпу собрал за своим высоким забором. То-то они огорченные там стояли.

Кречет осматривал карманы покойника, отбрасывая все там найденное. — Ключей что-то нет в карманах. Из ценного, пакет с бинтом, три леденцовых «барбариски» и перочинный нож, и то, только из-за наличия в нем штопора. А еще документы, но это по твоей ментовской части.

Кречет бросил Владимиру объемный кожаный портмоне коричневого цвета.

— Так, кредитные и скидочные карточки нам без надобности, — Мелов отбросил на пол несколько разноцветных пластиковых прямоугольника. — Денюжка в иностранной валюте, как мыслишь, Василий, местные зомби принимают неместную валюту? Брать или не брать, вот в чем вопрос. Тут штука американских, пять сотен европейских и еще столько же денюжек с портретами незнакомых мне дядек, явно мусульманской наружности.

— Володенька, я уже понял, что ты непроглядный троечник! Нет такого понятия «мусульманская наружность». Мусульманин — это принадлежность к религиозному вероисповеданию. Им может быть человек какой угодно наружности, хоть японец, хоть житель аргентинских прерий. Оставь эти пока, потом, для общего развития, глянем. Сдается мне, что в этом мире, совсем другие ценности.

— Опачки, а вот права и техпаспорта на машинки этого дядечьки… — он прищурил глаза, рассматривая мелкий шрифт документа, — Бардакова Александра Александровича, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, молоденький совсем.

— Права, Вовочка, записаны в Конституции, а документ, который ты сейчас держишь, именуется «удостоверение на право управления транспортным средством». Меня даже удивляет, что ты, сотрудник внутренних органов, такое сомнение берет, что диплом купил за большой кусок сала.

— Сотрудниками внутренних органов являются глисты, а я служил в правоохранительных органах либо в органах внутренних дел.

— Ооооо! Зеленый сопротивляется! И довольно успешно. Какие авто успел приобрести наш молоденький несостоявшийся друг?

— Toyota Land Cruiser, 2012 годика.

— Взрослая машина! Уговорил, берем, но за руль, если что, ты. Стыдно, конечно, но признаюсь, что нет ни только водительского удостоверения, но и опыта вождения никакого транспорта.

— Опа-на! А вот это уже сюрприз! — воскликнул Мелов. — Подарок от отечественного производителя в виде УАЗ-3366 «Patriot» модель Профи, серого окраса и, внимание, 2023 года выпуска.

— Интересно тут девки пляшут, — весело удивился Кречет. — Наш заурчавший товарищ мгновенно повзрослел на четыре года. Это как минимум. Практической пользы это знание нам не принесет, но все же, интересно, какой год на календаре этой местности?

Он поднял с пола, ранее отброшенный за ненадобностью, телефон покойника и нажал клавишу. — Упс, а сегодня, оказывается, 23 июня 2025 года, — дождавшись, когда засветится экран, озвучил увиденное. То есть, мальчонка уже и не мальчонка совсем. Двадцать шесть годиков, однако стукнуло. Судя по дому и машинам он еще и успешный бизнесмен.

— Или бандит.

— Вряд ли, не тот типаж. Комерс, любящий шмотками свой статус среди одноклассников и соседей приподнять. Или сынок богатеньких родителей.

— Так, получается, что мы в будущее попали или как? — глаза Владимира загорелись каким-то восхищением. — Интересно, как этот мир, обогнав нас по времени, отличается от нас технологиями?

— Раскатал губу. У нас первые космонавты тоже думали, что через двадцать лет сады на Марсе зацветут. А Хрущев в шестидесятые обещал в восьмидесятом году показать по телевизору последнего преступника и закрыть все тюрьмы. А по факту, что имели? В девяностые бандиты страной руководили, а в этом веке полстраны, как завороженные, в пальцах подшипник в пластмассовом корпусе крутили и покемонов телефонами ловили.

— Пошли вниз, что ли. Там ключи поищем от гаража хотя бы.