Улыбка Стикса

Он осмотрел берег и появился план. Метрах в тридцати был совсем крохотный пятачок песчаного пляжа, берег над которым обрывался отвесной трехметровой стеной из того же песка, а до воды было около пяти метров. Туда он и решил перетащить трупы. Вначале он по очереди подтащил за руки тела к обрыву, а за тем спустил их вниз. Трупы уложил под самим, опасно нависающем сверху, обрывом и прикрыл сверху пучками листьев камыша. За тем поднявшись наверх и опустившись сбоку, держась за корни деревца, начал топором сбивать куски песка на обрыве. По началу комья были небольшие, переплетенные большим количеством корней, но в один момент стена рухнула вниз, похоронив погибших под толстым слоем песка и глины.

— Спите спокойно, ребята. Сделал, все, что смог для ваших тел. Гаду, если поймаю, отомщу.

Вернувшись к лодке, Григорий вытолкал ее на открытую воду и заскочив в нее сел за весла. — Течение, вроде бы, хорошее, быстрое. Куда-нибудь река нас да выведет. И безопасней на ней, хоть мы теперь и на виду с двух сторон.

Дав раненой попить и сам хорошо приложившись к бутылке с водой, он налег на весла. Через десяток гребков весел место гибели и упокоения его новых, но так недолго бывших ими товарищей, скрылось за поворотом русла реки.

Глава 43. На острове

14.30

— Швед, мать твою, ты куда смотрел, когда в автобус сели? — от сильной оплеухи долговязый парень отлетел в сторону. — Кого я старшим над этой толпой поставил? Тебя! Кому доверял, больше чем кому бы то ни было? Опять тебе! — А ты расслабился!

Талин бесновался, вымещая злобу на Генке. — Какой ты на хрен Швед? Шведы — потомки славных воинов, а ты расслабился.

Римма смотрела на буйствующего Ивана со стороны и понимала, что сейчас он вымещает злобу на ни в чем не виновном парне, просто стараясь скрыть в этом свои просчеты. Ведь, на самом деле, расслабится всем при выходе из автобуса, позволил именно Талин. И понимая это, теперь пытается переложить вину на другого. У нее уже в жизни случались такие руководители, которые всегда в запасе, на случай какого-то провала в работе, держали «козла отпущения». Вроде бы и понятная позиция: получилось что-то сделать — это благодаря чуткому планированию и руководству, а не получилось — это подчиненные, или какой-либо отдельный индивид, угробили такой замечательный план. И самое главное, правильный доклад «наверх».

Только на самом деле «тупые исполнители», как правило, сами отлично понимали суть произошедшего и за таких руководителей «попу рвать не хотели».

Давно известно, что хорош тот коллектив, где подчиненные не боятся руководителя, а боятся его, руководителя, подвести.

Хорошо, если «наверху» могут разобраться в причинах тех или иных провалов и неудач. И терпят таких по нескольким причинам.

Первая, наиболее часто встречающаяся — за них просили, их пристроили, они «чьи-то». Короче говоря, блатные-неприкасаемые.

Следующая причина, если такие руководители выгодны. Это как солдат на посту, плохо говорящий по-русски. Сказали стоять — он стоит, сказали не пускать — он не пускает. Скажут стрелять — стреляют. На работе такие из кожи лезут, чтобы показать свою незаменимость и тупость подчиненных.

Третья причина, когда «наверху» еще не поняли такого руководителя, ибо и докладывает красиво, и отчеты грамотно пишет, и «прогибается» так, что глаз радует.

И чем больше в вертикали таких руководителей, тем ближе крах компании или фирмы.

Встревать в разборки Талина и парней, Римма не хотела. И не потому, что мужчины сами разберутся. Она боялась. Иван, и при первом их знакомстве, показался ей мужчиной без сантиментов, прямой и требовательный. В его ухаживаниях было много солдафонского: «Мадам, я старый солдат и не знаю слов любви». И хотел он всего и сразу.

Сейчас Талин стал страшным. Из него просто перло диктаторство. Малейшее отклонение в действиях от линии, которую он определил, как единственно правильную и непоколебимую, вызывали бурю эмоций и всегда на грани агрессии.

Вот и сейчас «козлом отпущения» был назначен Генка Швед.

— Еще один такой промах, Швед, и я лишу тебя женщины! — ревел Талин. Генкино лицо вспыхнуло гневным румянцем, мельком глянув на Аленку он собрался сказать, что-то мощно обидное в свою защиту и оправдание, но увидев, как Аленка отрицательно мотнула головой, как бы за ранее прося остановиться, а за спиной Талина Клепа приложил палец к губам, взглядом умоляя промолчать, передумал.

— Клепа и Герыч, на тот край острова, Зезя и Бача на другой край. Осмотритесь, не выходя на берег, где есть эти твари, а где сможем проскочить.

Повернувшись в сторону Козаковой, которую, как всегда, окружали все девочки, он крикнул: — Римка, пусть мне принесут тушенку и хлеб.

Речной островок, на котором они нашли убежище, был размером в половину футбольного поля и имел форму заостренного мяча для регби. Вся его площадь была заросшая молодыми и старыми вербами, ветви которых свисая до земли и воды, надежно закрывали беглецов от ненужных взглядов. Часть берега заросло камышом.