Улыбки темного времени. Цикл историй

– Мне кажется, да! Именно это имя я расслышала за их улюлюканьем и хихиканьем! – я усмехнулась и бросила в воду листик. Водомерки сразу же окружили его и принялись бегать с любопытством маленьких щенят.

– Какие весёлые! А у них есть своя история? – завороженно разглядывая маленьких бегунов, спросила младшая дочка.

– А как же! У каждого есть своя история! Хотите её услышать? – вкрадчиво спросила я, зная ответ заранее.

– Конечно! Рассказывай скорей! – девочки только и ждали новую историю.

– Так вот, жил да был весёлый, длинноногий жучок Пантелей. Жил он у самой воды со своей семьей. И всегда его тянуло в само озеро: в друзьях был у него жук-плавунец, водная улитка и лягушонок. Они все резвятся, а Пантелею-то как хочется с ними! Но был он хрупок и слаб здоровьем и родители, беспокоясь о нём, не пускали его в воду. Грустил он целыми днями да тосковал по весёлым, шумным играм.

Однажды озёрная старая черепаха увидела, как Пантелей с травинки над водой нависает, тянется изо всех сил, да и говорит ему, добрая старушка:

– Дружок, садись ко мне на спину, прокачу, а друзья твои нас и не догонят!

Пантелей взял да прыгнул на панцирь и катался полдня по озеру. Приехал он домой окрылённый озерной прогулкой и уже про себя всё решил, что от воды его никто не отвадит теперь. Стал он дружить с черепахой.

Катала его черепаха Алтея, катала, но однажды её пригласили пожить у знакомой на даче, и она согласилась. И снова Пантелей один остался. Только теперь он знал, что непременно что-то придумает и будет плавать. Так и случилось. Гулял однажды наш друг у берега и нашел старый, засохший ус. Может, рак его обронил, может, кто ещё, но ус был отменным: прочным, скользким, и по размеру то, что надо! Схватил его жучок Пантелей и скорей-веселей к знакомому раку. Так да эдак, кое-как объяснил он ему, что нужно отрезать шесть одинаковых кусочков.

Рак и рад стараться: клешни работали исправно! Пантелей возликовал и отправился клей искать, самый лучший. Нашел он его у озерных лягушек, меж икринок с головастиками. Тогда смазал Пантелей кусочки усов клеем и приделал их к своим ножкам. Получились великолепные коньки! Сначала ножки его разъезжались и путались, с непривычки, но он не сдался! И вскоре он уже скользил по озёрной глади, как самый искусный конькобежец! Увидев его успехи, близкие тоже захотели так кататься, и тоже сделали себе коньки!

Теперь уже друзья Пантелея не могли за ним угнаться – ни жук-плавунец, ни лягушонок, ни улитка не поспевали за ним. А он, хохоча и резвясь, проносился мимо них и выписывал на воде круги, восьмерки, всё, что хотел! А все детки Пантелея появлялись уже с такими коньками, потому что их папа очень, ну очень любил кататься по воде! Отныне Пантелеи все такие – бегущие, быстрые, стремительные, и всё им ни почем! Попробуй, догони его!

3

Вскоре на озеро мы насмотрелись вдоволь, и захотелось нам с девочками увидеть что-то ещё. Неподалёку как раз проходила просёлочная дорога, извилистая и манящая. Вот по ней-то мы и двинулись в путь. Вдоль колеи стояли сухоцветы, время их былого величия и расцвета прошло. Зато они светились на солнце каждой шерстинкой, каждым пушком и метёлочкой! Редко попадались живые, яркие цветы. Они словно нарядные гости на маскараде, перещеголявшие хозяев, затмевали собой всех вокруг.

Одиночный одуванчик, кустик полевого василька, соцветие тысячелистника или скромный букетик лиловых колокольчиков в пожухлой траве смотрелись удивительно и волшебно. Теперь, когда они попадались по одному, можно было в полной мере оценить красоту и уникальность каждого цветка. Ведь разве станет кто-то восхищаться одуванчиком в пору цветения, когда их тысячи, сотни тысяч простирается по всему полю?

Но вот проселочная дорога закончилась, и начался лес. Влажный, вкусно пахнущий хвоей и терпким осенним листом.

– Мама, а у деревьев бывают свои истории? – задумчиво спросила средняя дочка.

– Само собой, милая! У них больше всего историй, ведь на их веку происходит много жизней, а они всё растут и растут, наблюдая смену времен года, эпох, разные события!

– Расскажи, мам, историю вот этой огромной ели! Пожа-а-а-луйста! – протянула младшая девочка и умоляюще посмотрела мне в глаза.

– Что ж, тогда слушайте! Эта ель много лет избегала печальной участи – за все триста лет своей долгой и насыщенной жизни она могла стать и лодкой, и заготовками для скрипок, и много раз едва не оказалась в залах на новогодних балах и маскарадах. Но обо всём по порядку.

Пока она была совсем крошкой её прикрывал древний трухлявый пень, росший совсем рядом. Так она осталась цела и невредима и слушала сказки дедушки-пня дни напролёт. Из них она узнала много необычного и удивительного, поэтому ей страшно хотелось поскорей вырасти высокой-превысокой елью и всё увидеть самой. Ёлочка росла быстро и набиралась сил, тянулась к солнышку каждой иголочкой. И вскоре она так переросла дедушку-пня, что его почти не было видно за ней. Он улыбнулся подросшей внучке и через какое-то время рассыпался на лучины, век его подошёл к концу.