Читаем Ум в движении. Как действие формирует мысль полностью

Слепота к изменениям наблюдается в реальной жизни в реальном времени. В одном впечатляющем видео показано, как у идущих по кампусу колледжа людей спрашивает дорогу студент двадцати с небольшим лет. Пока остановившийся прохожий объясняет студенту путь, показывая его на карте, между ними проходит группа людей, несущих большую дверь. Этот фокус позволяет студенту, задавшему вопрос, поменяться местами с другим студентом, тоже молодым человеком чуть за двадцать, одним из тех, кто нес дверь. Подмену замечают менее половины прохожих. Да, действительно оба – молодые мужчины схожего телосложения и одинаково одетые, и действительно испытуемый смотрел в карту, а не на лицо студента. И все-таки! Этот фокус – изменение главной черты реальной ситуации, которого участник ситуации не замечает, – демонстрировался многократно. Оглядываясь вокруг, мы видим мир, насыщенный деталями. Но этим все и исчерпывается, мы видим детали, но не помним их. Пока у нас есть возможность видеть этот насыщенный мир, мы всегда можем прямо к нему и обратиться, и нам незачем его запоминать[24]. Вот же он. Достаточно знать, где мы находимся.

Слепота к изменениям – еще один пример действия Первого закона когниции: за любое приобретение приходится платить. Здесь приобретением является быстрый доступ к смыслу. Если я знаю смысл происходящего, то знаю, чего ждать и как себя вести. Плата: детали. Вот поле в парке, на поле идет игра, лучше я его обойду. Наличие или отсутствие корзин для мусора или прожекторов для игры в темное время суток на данный момент неважно. Я помогаю очередному заплутавшему чужаку найти дорогу в кампусе: я сосредоточиваюсь на том, чтобы объяснить дорогу по карте, я никогда больше не увижу этого человека. Я выхожу на торговую улицу. Нужно быть готовой оказаться в толпе. Есть ли здесь обувная мастерская или химчистка, неважно, если я не их ищу. Солдаты поднимаются на борт самолета. Разумеется, наличие двигателей критически значимо для самолета, но не для меня. Не сейчас.

<p>Категории проще, чем измерения</p>

Мир дает нам больше, чем категории; он дает континуумы, измерения, по которым вещи отличаются друг от друга. Пища не просто кислая или сладкая; у каждого вкуса есть градации. Люди не просто низкие или высокие; у каждого свой рост. В этой главе мы рассматриваем, как быстро ум формирует категории людей, мест и вещей, самых важных для нашей жизни. Многие из этих категорий являются сверхопределенными, т. е. члены такой категории имеют много общих признаков и отличаются от членов других категорий тоже по многим признакам. У рубашек много общих черт, и по множеству признаков они отличаются от брюк. То же можно сказать о картофеле и помидорах, стульях и коврах, футбольных стадионах и продовольственных магазинах, пляжах и почтовых отделениях. Признаки наблюдаются в комплексах, они существенно коррелируют. «Представители» часто используемых категорий, таких как мебель и одежда, обычно демонстрируют много общих черт, не наблюдающихся в других категориях. Птицы имеют перья, откладывают яйца и летают. К собакам ничто из этого не относится. И ведь я выбрала близкие примеры, из одной высшей категории. Музыкальные инструменты и овощи намного дальше разнесены по общим и отличительным чертам, у них намного меньше пересекающихся признаков. Благодаря наличию у объектов множества как общих, так и отличительных черт их классификация осуществляется и быстро, и точно. Кроме того, она позволяет делать множество прогнозов и заключений, скорее всего, верных. Если это ножи, обращайтесь с ними осторожно. Если это стаканы – посуда для питья, пейте из них. Если это стулья, на них можно сидеть. Если это яблоко, его можно откусить. Если это футбольный мяч, его можно пнуть. Мысля категориями, мы упрощаем и ускоряем выполнение действий, требующихся от нас по жизни. Если мы знаем, что нечто относится к одной из категорий какого-то определенного типа, то знаем очень многое об этом объекте, о том, что он может делать и что мы можем делать с ним. Категории невероятно полезны. С их помощью мы упорядочиваем как наши вещи, так и наши мысли, да и саму жизнь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории
Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории

Эксперименты позволили человеку обосноваться и понять свое место в этом мире. Мы достигли всего опытным путем, путем проб и ошибок, дорогой разочарований и невероятных успехов. Эксперимент затрагивает взрослых и детей, людей и животных. Он следует за нами везде, во всех областях нашего существования, на всех этапах истории. Изготовление орудий труда, приручение диких животных, поиск съедобных растений или путешествия к неизведанным землям — не эксперимент ли для древнего человека? Но если окружающий мир изведан, что остается изучать? Верно, нашу психику. В этой книге описываются психологические эксперименты, которые отечественными авторами еще не доносились до широкой публики. Вы наверняка слышали про знаменитый Стэнфордский тюремный эксперимент, когда обычным людям предложили «поиграть» в надсмотрщиков и заключенных, и что из этого вышло, но слышали ли вы про Зефирный эксперимент? Что кроется под «выученной беспомощностью»? Знаете ли Вы, почему животные массово погибают в идеальных условиях жизни? Прочитав про эксперимент о белом медведе, сможете ли не думать об этом? А сможете ли растить ребенка вместе с обезьяной? Вопросы, который поднимает автор, — этика и гуманность психологического эксперимента, трансформация его целей спустя много десятилетий, служба на благо человечества… Или все-таки скандальные ошибки ученых?

Анастасия Александровна Шавырина

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука