Читаем Ум в движении. Как действие формирует мысль полностью

Теперь рассмотрим пример Б., слепой от рождения взрослой женщины. Ученые спрашивают ее о направлениях, как попасть из одного места в другое. Когда она объясняет, ее руки последовательно показывают каждую часть пути. Она не видит своих жестов и не знает, смотрите ли вы, – как и не знает того, помогают ли они вам понять объяснения.

Еще пример – вы наблюдаете такое ежедневно. Человек идет по улице, непрерывно что-то говоря: в одной руке у него маленький плоский прямоугольник, другая энергично жестикулирует. Хотя мы не участвуем в данном разговоре, мы можем видеть жесты, а собеседник этого человека – нет. Такое поведение уже не считается дебильным.

Почему люди жестикулируют? Ответ прост. Жесты выражают очень много смысла непосредственно. Чтобы подобрать и правильно расположить слова, нужно время. Слова произвольны. За исключением немногочисленных звукоподражательных, подобных жужжать, икать или булькать, слова никак явно не выражают свои значения. Тем более удивительно, что мы запоминаем множество их очень рано и быстро, хотя они произвольно связаны со смыслами, которые передают. Наоборот, жест чаще всего непосредственно связан со своим значением. С. выразила «лосьон», изобразив, что наносит его себе на руку. А. выразила «самолет», указав на изображение самолета. Затем она передала «в небе», указав на небо. Что может быть более непосредственным, чем выразить объект, указав на него или показав, как он используется? Такие жесты играют ту же роль, что слова или короткие фразы в устной речи. В сущности, жесты – заместители слов; они легче даются, чем слова, особенно в раннем возрасте, пока не развита беглая речь, благодаря которой слова вылетают из нас, прежде чем закончена мысль, – часто к нашему сожалению. У младенцев многие жесты этого типа постепенно выходят из употребления и заменяются словами.

Иными являются жесты Б., слепой взрослой. Они сопровождают ее речь; они расширяют ее речь, передавая в общем-то практически ту же информацию, но в более естественном формате. Жесты Б. работают в комплексе с речью или, скорее, с мыслью. Ее жесты не заменяют слов. Когда она говорит, жесты рисуют маршрут участок за участком: прямые линии для улиц, изгибы руки для поворотов. Связанные воедино, жесты формируют карту пути. Служат ли они подспорьем собственному мышлению Б.? Или предназначены слушателю, которого она не видит и не может увидеть?

С одной стороны, жесты способны представлять мысли, которые можно выразить одним словом, как в случае, когда С. терла свою руку, чтобы показать лосьон. С другой – жесты могут создавать общую структуру в пространстве, подобно пути, очерченному Б. руками. Эта пространственная структура не в пример самолету не может быть передана одним словом; в отличие от конструкции «в небе» ее трудно передать даже несколькими словами. Жесты Б. следуют логике, довольно сильно отличающейся от логики языка. Они создают непрерывную схему, которая организует и выражает интегрированный комплекс мыслей. Жестикуляция не соблюдает правил грамматики. Возможно, от вас не ускользнуло, что выражение, которое я использовала, чтобы создать сферу многообразия смыслов жестикуляции, – это конструкция из слов, описывающих пары жестов: с одной стороны, с другой стороны[38]. Эта пара жестов создает в пространстве виртуальную диаграмму, горизонтальную линию, представляющую континуум широты смысла.

<p>Руки рисуют</p>

Жесты столько всего делают! Одно из их дел – рисовать в воздухе, и между жестикуляцией и графикой (набросками, рисунками, схемами, диаграммами, картинами и моделями) существует фундаментальное сходство. И жестикуляция, и графика создаются действиями в пространстве. И та и другая используются для того, чтобы репрезентировать нечто, отличное от них самих, хотя в некоторых случаях – к примеру, в живописи и танце – они играют двойную роль, являясь и репрезентацией, и самостоятельным объектом созерцания. Обе следуют логике репрезентации, отличающейся от логики речи – более непосредственной. Самое здесь главное – обе имеют сходство с тем, что презентуют. Конечно, между жестикуляцией и графикой есть отличия. Жесты рисуют, но крупными штрихами – пальцев, рук или всего тела, а не карандаша или тонкой кисти. Они неизбежно лишены тонкости живописного изображения или наброска. Они быстро исчезают. Графика остается, но всегда неподвижна, за исключением анимации, у которой свои недостатки. Еще одно важное отличие: жесты выполняются здесь и сейчас. Изображения и графические работы всех мастей свободны от сиюминутного контекста «здесь и сейчас». Принципиальное отличие: они могут презентовать вещи и события не только в настоящем; вещи и события прошлого или будущего – это их общее с речью преимущество.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории
Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории

Эксперименты позволили человеку обосноваться и понять свое место в этом мире. Мы достигли всего опытным путем, путем проб и ошибок, дорогой разочарований и невероятных успехов. Эксперимент затрагивает взрослых и детей, людей и животных. Он следует за нами везде, во всех областях нашего существования, на всех этапах истории. Изготовление орудий труда, приручение диких животных, поиск съедобных растений или путешествия к неизведанным землям — не эксперимент ли для древнего человека? Но если окружающий мир изведан, что остается изучать? Верно, нашу психику. В этой книге описываются психологические эксперименты, которые отечественными авторами еще не доносились до широкой публики. Вы наверняка слышали про знаменитый Стэнфордский тюремный эксперимент, когда обычным людям предложили «поиграть» в надсмотрщиков и заключенных, и что из этого вышло, но слышали ли вы про Зефирный эксперимент? Что кроется под «выученной беспомощностью»? Знаете ли Вы, почему животные массово погибают в идеальных условиях жизни? Прочитав про эксперимент о белом медведе, сможете ли не думать об этом? А сможете ли растить ребенка вместе с обезьяной? Вопросы, который поднимает автор, — этика и гуманность психологического эксперимента, трансформация его целей спустя много десятилетий, служба на благо человечества… Или все-таки скандальные ошибки ученых?

Анастасия Александровна Шавырина

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука