Умеем ли мы любить друг друга?

Такая слепая душевная привязанность не думает о подлинном благе для души любимого, о том, что должна быть главным смыслом его жизни, и часто приносит прямой вред его душе. Такая любовь может быть страстной и сильной, но не глубокой по содержанию, не захватывающей самого главного в человеке, образа и подобия Божия в нем. В ней также содержатся скрытые эгоистические мотивы; любящий здесь выше всего ставит свое собственное чувство и привязанность».

О том же говорит и еп. Игнатий Брянчанинов: «В каких язвах наша любовь естественная. Какая тяжкая на ней язва – пристрастие. Обладаемое пристрастием сердце способно ко всякой несправедливости, ко всякому беззаконию, лишь бы удовлетворить болезненной любви своей».

Итак, плохо, если у христианина к Христовой любви примешивается хотя малое пристрастие ко внешнему человеку.

О той же опасности предупреждает и Московский Митрополит Филарет, который пишет: «Сердце чувствительное и любящее надобно возвысить от любви естественной к духовной… чтобы оно, погрузись в связи семейные, не погрязло совсем в одной естественной любви».

Вместо естественной любви в христианине должна возрасти и расцвести Христова любовь, которая не ограничивается только родными и близкими, а простирается на всех окружающих, включительно до врагов (Мф. 5,44).

Епископ Вениамин Милов дает такое сравнение естественной любви со Христовой: «Если сравнить душевную, природную любовь со Христовой – благодатной и сверхъестественной, то первая узка, эгоистична, временна, часто изменчива, граничит иногда с жестокостью и забвением Бога и в конечных своих целях часто чувственна. Вторая – безгранично широка и самоотреченна, вечна, духовна, чиста и необъятно сильна».

Прп. Исаак Сириянин говорит: «Прекрасна и похвальна любовь к ближнему – но лишь в том случае, когда попечения ее не отвлекают нас от любви Божией».

А прп. Святогорец Никодим пишет: «Любовь к Богу не имеет меры, как любимый Бог – предела и ограничения. Но любовь к ближним должна иметь свой предел и ограничения. Если ты не будешь держать ее в подобных ограничениях, то она может удалить тебя от любви к Богу, причинить тебе большой вред, ввергнуть тебя в пагубу. Воистину должен ты любить ближнего, но так, чтобы чрез то не причинить вреда душе своей. Одна цель – благоугождение Богу – охранит тебя в делах любви к ближним от всяких неверных шагов».

Итак, «всей крепостью» любить надо одного Бога, а людей надо любить уже ради Его заповеди о любви к ближнему. Здесь, однако, степень и проявление любви будет иметь бесконечное число особенностей, в зависимости от того, насколько далеко стоит наш ближний от Бога.