Умей вертеться

— Все ошибаются. Не боги горшки обжигают. Итак, о сегодняшнем вечере. Телефон-автомат, из которого преступник звонил в прошлый раз, находится на углу соседнего дома. Необходимо установить там «жучок», чтобы слушать все разговоры, которые ведутся с таксофона. Там же надо кого-нибудь подставить — семечки продавать или еще что-нибудь. Словом, надо обложить преступника со всех сторон.

— В коробку маячок, конечно, — полковник перестал издеваться надо мной и увлекся обсуждением засады.

— Это я уже оформила. О приемных устройствах для ваших сотрудников я, разумеется, позабочусь. Думаю, что преступник может повторить свой трюк с подвальным окошком. Так что необходимо и там ребят поставить.

— Ты думаешь, что у меня народу хренова туча? Одного, думаю, в подвале будет достаточно. Можно, конечно, ОМОН подключить.

— Не стоит. Мы вспугнем преступника и ничего не добьемся. В квартире Гусевых-Турищевых и в их телефоне я тоже оставила прослушивающие устройства. Ни мне, ни вам на момент общения с преступником по телефону там находиться не стоит.

— Думаю, вы правы.

— Да, кстати, чуть не упустила из виду, — спохватилась я. — Я нашла ленту от пишущей машинки. В мусоропроводе около подъезда Турищевых. Может оказаться, что преступник живет в их подъезде. — Я извлекла катушку, упакованную в полиэтиленовый мешочек, и положила на стол.

— А может, в соседнем подъезде. Или в соседнем доме. Или выбросили по дороге на работу. Или вообще это лента совсем от другой машинки…

— Все может быть, — согласилась я. — Если проведете экспертизу ленты, станет ясно…

— И через месяц узнаем, та ли эта машинка, — съязвил полковник.

— Если не будет другого выхода, то придется подождать.

— Разве что на катушке пальчики остались, — возмечтал Григорьев. — Кстати, по поводу запроса в паспортный стол, Танечка. Три года назад из Центрального района не переселялся никто. Два года назад в дом вселились две молодых семьи, но одна из них переехала из Волжского района, а другая из Фрунзенского.

* * *

Я крутилась как белка в колесе. Сначала проинструктировала Нину, потом надо было переписать кладбищенскую запись на видеокассету, чтобы ее можно было просмотреть на видике.

Я была почти уверена, что сегодня преступник попадет в ловко расставленные сети, что ему никуда не деться.

Уже перед самым выходом, перекусив холодной копченой курицей, я уселась с чашечкой кофе и кинула кости: 20+25+5 — «Не слушайте его, он блефует».

Совет, конечно, интересный. Только вот как им воспользоваться? Кто блефует?

Я мудро решила, что блефует Григорьев, пугая меня тем, что задержит Игоря Турищева.

Таким вот не вполне честным способом он пытается меня активизировать, рассудила я. Но несколько позже поняла, что просто-напросто беспечно отмахнулась от мудрого совета моих магических многогранников.

Просмотреть до конца сделанную на кладбище запись я не успела: наступило время «альфа».

* * *

Скрипучий надтреснутый голос монотонно диктует условия: «Деньги положите в коробку, которую вам передали. Ее обвяжите бечевкой в точности так же, как она была обвязана. В девятнадцать тридцать вы выходите на балкон. Телефонный шнур протяните до балкона и трубку держите около уха. Коробку держите в правой вытянутой руке. Только по моей команде по телефону вы бросите коробку вниз».

Я переобулась в сапоги, благоразумно прихваченные из дома, спустилась в подвал и затаилась за одной из клетушек, на которые разгорожено подвальное пространство. У меня, я считала, была довольно выгодная позиция. Преступник, который по всем расчетам должен подойти к лестнице, будет мне виден, зато не увидит меня.

Тусклое освещение — одна запыленная лампочка на весь подвал — тоже играло мне на руку. Мой коллега разместился неподалеку от меня. Подвал снаружи заперли на замок, дабы не вызвать подозрения у преступника.

И началось томительное ожидание. Наконец раздается телефонный звонок. Нина берет трубку.

— Але?

Голос спрашивает, приготовлена ли коробка, как он требовал, и обвязала ли она ее резинкой.

— Да, — голос у Нины немного дрожит.

— Хорошо. Теперь выходите с телефоном на балкон и вытяните руку с коробкой. Бросать будете по моей команде. Внимательно смотрите вниз, куда лучше бросить.

И тут происходит совершенно неожиданное. Я слышу в наушниках какое-то металлическое цоканье. Нина кричит, что коробка почему-то улетела. Я бросилась к лестнице, взлетела на последнюю перекладину и попыталась через вентиляционное окошко увидеть, что там происходит снаружи. Успели ли схватить наглого преступника, который даже в подвал поленился спуститься, а у всех добрых людей на виду подобрал упавшую, как я сначала подумала, коробку.

Коллега, то есть напарник мой, молодой сержантик, бросился вслед за мной.

— Я что-то не понял, Татьяна Александровна, чертовщина какая-то! Кажется, произошло непредвиденное. Ну, что там?

По улице шли прохожие. Убегающего преступника и преследующих милиционеров мне увидеть не удалось.

— Не знаю. Сама не въехала. Смею предположить, что ему удалось нас самым наглым образом надуть. Вызывай своих по рации и спроси, что случилось.