Умение не дышать

Я себя убеждаю в этом. На самом деле, когда я была на глубине, мне показалось, что возвращаться наверх незачем. Вот это и была глупая часть моего поступка.

Остальные относятся ко мне тихо и спокойно. Многие спрашивают о Диллоне, интересуются, могут ли они чем-то ему помочь. Даже учителя. Кто-то дает мне буклет – руководство, как справиться с горем. Я его выбрасываю в мусорное ведро, а потом все же вытаскиваю. В буклете лежит листовка, выпущенная Центром охраны дельфинов и тюленей, и написано там про «усыновление» животных. Я сую буклет и листовку в карман… У меня появилась идея.

Эйлса и кое-кто из ее свиты по-прежнему одаривают меня злобными взглядами и зубоскалят насчет Диллона, но никто на меня не нападает. Как бы то ни было, в раздевалке перед уроками физкультуры я смотрю, чтобы Эйлсы не было рядом. Больше она ко мне не притронется.

Заканчивается первая неделя после моего возвращения в школу. Когда я наконец выхожу за ворота в пятницу, я вдруг вижу знакомое неуверенное лицо. Молодец, нашел в себе силы.

– Мы можем поговорить? – спрашивает Дэнни.

Мне нечего ему сказать.

– Нет.

– Пожалуйста. Всего минутку. Выслушай меня.

– Ты мне врал. Ты меня использовал и шантажировал Тэя.

Когда я произношу имя Тэя, у меня останавливается дыхание. Я отворачиваюсь от Дэнни, чтобы он не видел моих слез, и мой рюкзак задевает его руку.

– Да, я врал. – Он тянет к себе лямку рюкзака. Я резко оборачиваюсь, и мой локоть ударяет Дэнни под ребра. – И мне стыдно. Прости меня.

Стыдно ему. Ему стыдно.

– Ты просто дай мне жить своей жизнью, – говорю я, смаргивая слезы. Но на их место тут же набегают новые и текут по щекам.

– А я буду жить своей, да?

Голос Дэнни звучит гулко и сипло. Он отпускает лямку моего рюкзака, и я по инерции отступаю назад.

– Не знаю, – бормочу я. – Я не знаю, какая у тебя жизнь.

Мне хочется уйти от него как можно дальше. Я могла бы прямо сейчас убежать. Но я не убегаю. Не могу. Дэнни закрывает лицо ладонью, а когда опускает руку, все его лицо в красных пятнах.

– Моя жизнь, – говорит он, глядя себе под ноги, – вот какая: каждое утро я просыпаюсь и жалею о том, что в тот день не прыгнул в воду и не нашел тело твоего брата, чтобы вы все могли с ним попрощаться.

Я невольно охаю. Я-то думала, что Дэнни скажет, что жалеет о том, что не смог помешать роману своего отца и моей матери, а еще о том, что мог бы не дать Эдди утонуть. Но, обдумывая его слова, я понимаю, что как раз об этом он сожалеть не может, потому что в тот день он опоздал. Он не мог спасти моего брата, не мог вмешаться в отношения отца с моей мамой. Дэнни смотрит на меня, и я наконец вижу то, чего не видела раньше. Вовсе не с жалостью он смотрел на меня все это время, а с сожалением, с чувством вины, страхом и тоской. Настало время мне раскрыть глаза и увидеть все и всех вокруг себя.

– И ты меня прости, – шепчу я.

Дэнни выпрямляется во весь рост, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Надо мне было получше постараться, чтобы ты с Тэем не столкнулась. Я же знал, что тебе будет плохо и больно, но позволил этому случиться.

Теперь мы врозь, и больнее не бывает, но говорить об этом не стоит.

– Он уехал в Дорни, к матери? – спрашиваю я.

– Да. Он не в лучшей форме.

Хочется спросить у Дэнни, что он имеет в виду, но слова застревают в глотке. Я спрашиваю про Мика.

– Отец уехал в Сент-Лусию на сезон дайвинга. Проводит там какие-то инструктажи.

– Вернется? – спрашиваю я.

– Хорошо бы. Не могу же я один управляться с этой школой дайвинга всю жизнь. Но ему надо было место сменить, это я понимаю.

Я киваю. Наверняка мама хотела бы с Миком словом перемолвиться. И… я по нему скучаю.

– А мы на следующей неделе собираемся сплавать к тому затонувшему кораблю, в Лоссимут, – сообщает Дэнни. – Хочешь с нами?

Я к воде не подходила после своего «суицидального» погружения.

– Даже не знаю… – растерянно отзываюсь я. – Я так глубоко не могу опуститься.

– Да и не надо тебе так глубоко погружаться. Правда, до дна там сорок три метра, но корабль большой. Я считаю, что на такие объекты вообще лучше глядеть со стороны.

Может быть, он прав. А может быть, так было бы проще и легче.

– Я даже не поблагодарила тебя за то, что ты мне жизнь спас.

Дэнни хмурит брови:

– Это не я, по большому счету.

– А кто? Джоуи? В любом случае, вы оба там были.

– Практически, ты сама себя спасла. Мы только вытащили тебя из воды и отвезли домой. Ты молодец – отстегнула грузы. Но они дорогие, так что ты мне кое-что должна.

Дэнни ухмыляется, а я отчаянно пытаюсь вспомнить, как отстегивала грузы. Помню, что у меня было некое раздвоение личности – одна половина сражалась за жизнь, а вторая сдавалась, прощалась. Но я в упор не помню, как сбрасывала балласт. Видимо, это сделала моя третья половинка.

– В общем, ты подумай насчет Лоссимута. Вода там просто неземная.

– Подумаю, – обещаю я, и мне вдруг мучительно хочется вернуться в воду и ощутить открытое пространство вокруг себя, ощутить силу своих ног и давление в легких в те мгновения, когда я рвусь к поверхности.