Умение (СИ)

Его идея немного прогуляться совершенно не нравилась. У шаманки были совершенно другие планы на сегодняшний вечер, но вместо этого придётся заниматься совершенно иными делами. С человеком, который видел намного больше, чем ему было положено.

— Ты же не отстанешь? — Вайпер всё-таки сдалась, но не прекращала показывать раздражение. Скорее, больше показное, нежели реальное.

— Нет, — Фонг улыбнулся, радуясь своей маленькой победе.

— Хорошо, идём, — Вайпер тяжело вздохнула и опустила голову.

Она не знала, как ей поступить.

========== Глава XIV. Привязанности ==========

Тёплое тело.

Горячий крест.

Несправедливый приговор.

Холодная могила.

Вот я лежу на кресте,

Они вбивают в меня гвозди.

Огонь очистит мою душу,

И останется только лишь горстка

Пепла.

Я вернусь

(я вернусь…)

Через десять дней

(я вернусь…)

Словно твоя тень

(я вернусь…)

Буду преследовать тебя

(я вернусь…)

Rammstein - Asche zu Asche

На улице завывал сильный ветер и бил об окна, отчего жители многоэтажек и частных домов изредка поглядывали на стёкла, от которых исходили неприятные и слегка раздражающие звуки. Небо ещё с утра затянуло тёмно-серыми тучами, и совсем скоро они были готовы заплакать, заставляя людей, не взявших с собой зонт, пожалеть об этом.

В такую погоду совершенно не хотелось покидать свою крепость. Было только одно желание – провести этот день в тёплой постели, читая какую-нибудь книгу или сидя со смартфона в Интернете, при этом наслаждаясь приятным обществом своего питомца (вне зависимости от того, кошка это или собака) под боком. Да и в половину восьмого было куда приятнее спать, нежели бодрствовать.

Но, к сожалению, обычные человеческие радости Хоэнхайму уже давно были недоступны. Он и в начале своей жизни не мог себе позволить то же, что и его знакомые, которые ещё в незапамятные времена отдали богу душу.

Посему у него не было никаких — ни положительных, ни негативных — эмоций сейчас. Молча складывая в небольшую свою походную сумку, которую он закинул в кладовку и не вспоминал о ней последние лет двадцать, самые необходимые вещи, мужчина не думал сказать хотя бы одно слово, которое бы выражало его недовольство.

Нечего было выражать.

К подобному развитию событий он начал готовиться ещё в тот момент, когда над его головой пронеслись на бешеной скоростью Лаго и Раго. Конечно, этого хотелось бы избежать, но, увы, иначе нельзя. Никто из знакомых не смог предоставить нужную информацию, поэтому придётся обратиться к тому, про чьё существование очень хотелось забыть.

Последние лет шестьсот минимум.

А Патрисия, стоявшая в дверном проёме и прислонившаяся к деревянному косяку, всё время себя останавливала, чтобы не начать разговор. Её рот то открывался, то практически сразу закрывался. С губ иногда срывались тихие и короткие звуки, которым уже не дано перерасти в полноценные слова и предложения.

Ей совершенно не хотелось, чтобы гражданский муж оставлял её наедине со своими не самыми лучшими мыслями. Мужчина был единственной отдушиной и позволял хоть ненадолго отвлечься от болезни, которая медленно, но верно высасывала из уже истощённого тела жизни, даже не думая останавливаться.

Эдвард и Альфонс уже давно не появлялись дома, и поэтому Элрик-старшая не могла занять себя заботой о детях. Она напротив ещё сильнее волновалась о сыновьях. В голове до сих пор были свежи воспоминания о том, как сожитель рассказывал ей о Турнире, который происходил раньше.

И женщина из-за своей развитой фантазии отчётливо представляла, как парни умирают в далёкой стране… От этого хотелось избавиться и навсегда забыть те ужасные картины, которые сами собой появлялись перед глазами. Но ничего не выходило, а разум будто нарочно издевался над ней.

Хоэнхайм, выпрямившись, медленно обернулся и коротко посмотрел на свою супругу. Он тоже не горел особым желанием отправляться в путь, но иного выбора на данный момент не было. Если он не уйдёт сейчас и не получит нужную информацию, пострадает не один человек, а несколько десятков.

Допустить такие жертвы было нельзя.

— Пожалуйста, вернись, — Патрисия, наконец, не выдерживает и позволяет своему волнению выйти наружу.

Женщина была готова отпустить мужчину. На время. Если тот будет отсутствовать наделю-другую, а потом вернётся, ей будет этого достаточно. Тем более она понимала, что это необходимо и без этого будет трудно гарантировать жизнь их сыновей, если не лишить их возможности не умереть на Турнире.

Если Хоэнхайм добудет нужную информацию, то получится хот бы предупредить мальчиков об опасности. А они были не настолько глупыми, чтобы лезть на ражон. Более спокойный Альфонс всегда сможет убедить импульсивного Эдварда отдать предпочтению обдуманным решениям, нежели поступкам, совершённым под действием эмоций.

— Обязательно, — коротко ответил мужчина и закинул свою сумку на плечо.

В подобных ситуациях он не особо отличался от их старшего ребёнка. Ему было проще на какое-то время запереть все чувства в себе и решить все проблемы, только потом позволив себе спокойно вздохнуть. И поэтому Патрисия не требовала от него сразу рассказать обо всём, что он думает.