Умереть, чтобы жить

— Где я? — прервала молчание Катя.

— Вы на военной базе под Соннамом.

— Это вы были со мной все это время? — она невольно посмотрела на его руки.

— Я и еще один человек.

— Спасибо, что спасли мне жизнь. Я думала, что последнее, что я запомню, — это звездное небо над рекой Ханган.

— Спасение вашей жизни не только моя заслуга.

— Кто же сделал это для меня? — удивленно спросила Катя.

«Неужели рядом с тобой нет ни одного человека, способного тебя защитить? — подумал Джин Хек и, поворачивая голову в сторону входящего Хена, ответил, — он».

Катя посмотрела на входящего мужчину и заплакала. Заплакала от того, что поняла, что никакая она не глупая, витающая в облаках и живущая в выдуманном мире женщина. Что можно, можно чувствовать искренность человека, доверившись только своему чутью. А значит, у нее есть надежда на то, что люди в ее жизни могут быть настоящими.

— Здравствуй, Хен.

— Здравствуй, Катя. Я рад, что с тобой все в порядке.

— Ты можешь подойти поближе?

Хен подошел к кровати, на которой она лежала.

— Наклонись, пожалуйста.

— Да, — он наклонился к ней, и ее зеленые глаза прожгли его зрачки насквозь.

— Спасибо, — и она поцеловала его в щеку, как тогда, в парке.

«Никакого стеснения», — улыбаясь, шепотом сказал Джин Хек и вышел из комнаты.

***

— Ты поспи, вечером мы должны уехать.

— Как я здесь оказалась?

— Я был на катере отца, когда увидел тебя на палубе соседней яхты.

— Ты меня узнал? В кромешной темноте?

— Я узнал тебя по поднятому вверх лицу, развевающимся волосам, голосу и русскому «пошел к черту».

— Извини.

— Почему?

— Я думала, что это конец. И мне хотелось это сказать. Жаль, что ты это видел.

— Ты была честна. Это важно.

— Как я оказалась здесь, Хен? Ты военный?

— Раньше командовал здесь ротой. Потом был отстранён от исполнения должностных обязанностей за несоблюдение правил уставных взаимоотношений. С сегодняшнего дня — рядовой Кан Хен Мин.

— А я бы не подумала, что ты бунтарь! Слишком закрытым, сдержанным ворчуном ты мне показался.

— Ты про автобус? Мне просто о многом нужно было подумать тогда. Не каждый день остаешься без работы.

— Куда мы должны уехать, Хен? Вы не можете так рисковать. А если меня найдут здесь? Вы же все пойдете под трибунал!

— Пока, Катя, никто не знает, что ты жива. Тот мужчина сжег яхту после того, как оставил тебя там… внизу. Думаю, он уверен в том, что ты мертва. Думаю, что эту же информацию услышит тот мужчина с выставки, — его голос стал тише, вены на руках вздулись от сжатых кулаков.

И Катя поняла: она должна рассказать все. Все, что знает, людям, готовым ради нее рискнуть своей карьерой.

Глава 18

Она рассказывала свою историю в мельчайших подробностях. От похода в кафе на Горького, до событий на яхте. И когда она закончила, то почувствовала облегчение. Будто впервые за долгое время она могла поделиться с кем-то тем, что у нее на душе. И огромный груз свалился с ее плеч.

Шесть пар глаз смотрели на нее, не отрываясь. Ни один из них ни разу ее не перебил, не задал ни одного вопроса.

«Ну, вот и все», — закончила Катя, — все, что я знаю.

Хен вопросительно посмотрел на Кан Ха Ныля, помня его предположение о том, что она — хорошая актриса. Катя заметила этот взгляд и спросила, обращаясь к высокому, дерзко-красивому мужчине, крутившему в руке перочинный нож: «Вы думаете, можно ли доверять моим словам, — он сдвинул брови и посмотрел ей прямо в глаза, — думаю, что вы имеете на это право».

«У нас нет больше времени на разговоры, — сказал сержант Сон Джи Соп, — нам пора выдвигаться».

Все уже готовы были выйти из комнаты, когда Ан Хе Соп спросил: «Что произошло на смотровой площадке такого, что судьба после этого постоянно пересекала вас двоих»?

Катя и Хен смотрели друг на друга, остальные пятеро смотрели на них.

«И правда, я бы тоже хотел знать», — присоединился Хен Шик.

— Она показалась мне чувственной, открытой, умеющей жить каждый момент. Будто показала мне, как много я упускаю, — Хен опустил глаза, но, собравшись духом, посмотрел на Катю.

— Я пообещала ему, что он обязательно будет счастлив, потому что почувствовала его внутреннее одиночество и пустоту. И что это непременно сбудется, потому что я — волшебница. Потом сказала: «Спасибо» за то, что он потратил на меня полдня, и поцеловала.

Катя видела, что мужчины смутились. И знала почему. Но не собиралась оправдываться.

— Просить у человека помощи — нормально. Поцеловать в знак благодарности — тоже.

Моя беременность и невыясненные отношения на тот момент никак не запрещали мне по-человечески общаться с мужчиной. Я сама знаю грань, которую нельзя переходить. И поступки, которыми эту грань переходят. Но будучи с кем-то в связи, я позволяю себе человеческие отношения с другими людьми. И если тот, кто рядом, не готов мне доверять, то ничего и начинать не стоит!

Каждый из мужчин понял, что она ответила на их незаданный вопрос.

«М-да…, — подумал сержант Джи Соп, — горячая на руку».

«За словом в карман не полезет», — улыбнулся Хен Шик.

«Непокорная. Совсем», — Ха Ныль смотрел на нее изучающе.