Умереть и не встать

На улице я села в машину и поехала к Жоре.

Майор Овсянников находился в своем кабинете и имел весьма утомленный вид. Я, запыхавшись, влетела к нему в кабинет и, едва переведя дух, выпалила:

– Жора! Срочно сделай мне это!

– Ты о чем? – недоуменно поднял взгляд от своих бумаг Жора. Потом во взгляде его появилось любопытство, а затем надежда.

Жора даже поднялся из-за стола и подошел ко мне, взяв за руку.

– Да я не о том! – с досадой отмахнулась я, вырывая руку. – Вечно у тебя одна херь в голове! Мне необходимо встретиться с Караваевым сегодня!

– Поля, Поля, – разочарованно начал Жора, но я зажала ему рот ладонью и продолжала атаку:

– Это необходимо, пойми! Ольга же неизвестно где! Ты представляешь, как ей сейчас страшно? А кто, кроме Караваева может пролить свет на это дело? И вообще, я думаю, что теперь его можно отпустить: ведь ясно же, что это не он! Раз произошло еще одно подобное убийство, пока он находился в СИЗО, значит, убийца кто-то другой!

– Поля, не все так просто, – Жоре наконец-то удалось освободить рот.

– Что, его не выпустят?

– Не знаю, – искренно ответил Овсянников. – Пока не знаю. Может, да, а может, нет.

– Но мне необходимо с ним поговорить! – в отчаянье закричала я. – Господи, Жора, ты остался моей последней надеждой, неужели ты меня предашь? Ну что тебе стоит! Ведь сейчас, я думаю, тебе даже легче будет все это оформить! Ну, сказать там, что открылись новые обстоятельства и все такое – это же правда! Срочно необходима очная ставка, следственный эксперимент или что там еще у вас есть – ведь целый арсенал всяких терминов! В конце концов, ты Старший следователь УВД Тарасова или нет?

Я думаю, что из всех приведенных мною аргументов сработал именно последний.

Жора сразу как-то подобрался и одернул полы пиджака.

– Жди здесь! – строго сказал он мне, выходя из кабинета.

Я послушно плюхнулась на стул.

Слава богу, кажется, Жора сдался. Только бы ему удалось все устроить! Впрочем, в ээтом можно было не сомневаться: уж Жора-то со своими всегда мог договориться, просто больше ломается, цену себе набивает.

Жора вернулся примерно через полчаса, за которые я успеда выкурить три сигареты.

В руках он держал какой-то листок.

– Пошли! – ответил он на мой немой вопрос.

Я тут же встала и пошла за Жорой.

Мы вышли на улицу и сели в машину. Жора сам повел ее. Доехали мы до серого, унылого здания. Я тут уже бывала по такого же рода делам.

– Вид у тебя, конечно, – произнес Жора, качая головой и осматривая мои шорты.

– А что? – возразила я. – Вполне приличный вид. Шорты спортивные, невызывающие. У цивилизованных людей, между прочим, это главный вид одежды летом!

– Ладно, Жора только рукой махнул. – Чего уж теперь. Так, Поля, теперь слушай меня внимательно. У тебя будет двадцать минут, не больше. Я прошу тебя – не болтай лишнего. На всякий случай я буду рядом.

– Жора, мне нужно наедине! – я умоляюще посмотрела на бывшего мужа. – Ну, как я смогу вызвать его на доверительную беседу, если рядом будешь торчать ты?

– Что? – даже Жора офонарел от такой наглости.

– Ничего, ничего, – быстро стала заглаживать я свою вину. – Но я все равно считаю, что без тебя наш разговор будет продуктивнее.

– Нет уж, милая! – решительно возразил мне Овсянников. – Ничего не выйдет. Я не имею права оставлять тебя там с ним наедине.

– !!!!! – больше я ничего не смогла сказать.

– Ну… Возможно, я выйду на минутку покурить… – куда-то в сторону сказал Жора и тут же добавил:

– Но только на минутку!

Я и за это была благодарна.

Никита Караваев был высоким, широкоплечим мужчиной лет тридцати, довольно симпатичным. То, что он высок, быол видно несмотря на то, что Никита сидел на стуле. За какой-то решеткой.

Мы с Жорой сели напротив него, и я приготовилась задавать вопросы. Но только тут поняла, что совершенно не представляю, как это делать! Здесь нужно было поначалу задавать не четкие, конкретные вопросы, как я умею и люблю делать, а постараться расположить к себе собеседника, сделать так, чтобы он раскрыл перед тобой свою душу, а это уже по Ольгиной части. Не зря я хотела возложить на нее свою миссию. Но Ольги нет, и как раз ради нее…

– Никита, вы хотите помочь самисебе и еще одному человеку? – решительно начала я.

Караваев удивленно на меня посмотрел и сказал:

– Мне больше нечего добавить. Я уже все сказал.

– Никита… – мягко проговорила я. – Следствие же знает, что вы говорите неправду. Вернее, вы скрываете истину. Почему вы не назовете имя человека, который назначил вам встречу? Признаюсь вам честно: я убеждена, что именно так оно и было, что вы не выдумали этого человека, но почему вы молчите? Скорее всего, вы его выгораживаете, но подумайте: этот человек может быть убийцей!

– Я все это уже знаю, я думал над этим сотни раз, но повторяю: мне больше сказать нечего, – раздраженно сказал Караваев.

Он отвернулся и стал смотреть в другую сторону.

«Так-так-так», – проговорила я мысленно, успокаивая себя.

– Послушайте, но ведь вы губите свою жизнь! – горячо принялаьс я убеждать Караваева снова. – Ради чего вы это делаете? Кого вы защищаете? Кого выгораживаеете?