Умереть на рассвете

Николаев не был на череповецком базаре месяца два — с тех пор как они с керосином опростоволосились. Но за это время здесь много изменилось. Торговцы уже не теснились друг к другу, разложив товары на земле, подложив под мешки и сумки грязные рогожи, а стояли за длинными, свежеструганными прилавками, подведенными под тесовые крыши. Прямо перед входом прилавок, заваленный книгами и журналами. К удивлению Ивана, возле него толпился народ — не только граждане интеллигентного вида, в очках, но и молодежь. Вон какой-то худосочный школяр в круглых очечках принялся торговаться с продавцом. Тут же, в книжных рядах, витрина с надписью "Общество друзей радио Череповецкой губернии". Под стеклом выложены какие-то замысловатые хрендюлины и проводочки. Иван Николаев на фронте радио видел — здоровая штука, с повозку, а тут что-то маленькое. Ну да, много хитрого в последнее время понапридумывали. Вон, когда Иван на службу пошел, ни о каких аэропланах, танках и слуху не было, а как война началась — появились. Или ружье-пулемет генерала Федорова. Штука хорошая, только патронов не напасешься. Все-то в России есть, а для мужика ничего придумать не могут! У англичан, слышал, вместо коней трактора пашут, а у нас — как пахали при царе Горохе сохой, так и по сию пору пашут.

Целый ряд был занят торговцами, предлагавшими покупателям изделия собственного производства — корзины из лыка и ивы, ёрговская посуда и игрушки, войлочные шляпы, хомуты и тулупы. Отдельно были мясные ряды, отдельно рыбные.

Молочники расположились рядом с торговцами маслом, а пирожники поближе к огромному, десятиведерному самовару. Можно было перекусить прямо тут, а можно пройти в чайную. Чуть в стороне пускала густой дым небольшая кузница — полозья поправить, коня подковать.

— За две недели все возвели, — горделиво сообщил Васька, словно бы сам приложил руки к строительству. — Собрали тутошних нэпманов в губпромторг и сказали — хотите граждане по-советски торговать, делайте торговые ряды, чтобы не стыдно было. Не сделаете за месяц — все товары будете в кооперативы сдавать, по твердым ценам. Лес для этого дела дадим, доски выпишем, а кто особо активный — освободим от местных налогов на два месяца. Ну, почесали торговцы затылки — дело-то стоящее, плотников наняли. За две недели срубили, составили, а за пару дней поставили.

Пулковский прожил в Череповце всего ничего, но успел познакомиться со всеми деловыми, узнать о местных малинах — о том, о чем Иван и понятия бы не имел, проживи он хоть десять лет в городе. Васька успел даже обольстить пару местных красоток. Очень даже возможно, что не красотой его девки прельстили, а чем другим. Не зря ж Пантелей считал, что лучшие наводчицы — это бабы.

Особым успехом пользовались ряды, где торговали солью. Внимание Ивана привлек красноносый мужик, в кожаном фартуке. Он так умело взвешивал соль, отпуская товар в кульки из старой газеты, что залюбуешься. Ни одной крупицы не падало мимо, а руки мелькали, словно у музыканта или у шулера.

— Ты на торговца этого не гляди, — толкнул Ивана локтем Васька. — Это агент утро Аркаша Филатов. Он тут месяц стоит, под солеторговца работает.

— А откуда известно, что из утро? — невольно подтянулся Иван.

— Так Череповец же, — презрительно сплюнул Васька, потянув руку к мешку с жареными семечками. Попробовал, выплюнул шелуху, кивнул торговке — толстой бабище в фуфайке и грязном платке, подставляя карман. Бросив тетке гривенник, повел Ивана дальше, лузгая семечки и рассказывая на ходу: — Череповец городишко маленький, даром что губцентр. Уголовка здесь тоже маленькая, все мусора на виду. Если вчера агент конокрадов ловил, а сегодня на рынке стоит, кто такое пропустит? Питерские мусора на Апрашку агентуру внедряли, так те через день-два раскалывались, как сухое полено. Чтобы настоящего стукача к деловым всобачить, не год и не два потребуется. До революции уголовка серьезную агентуру среди блатных держала, а теперь так, тьфу. Теперь им лишь бы палочку к празднику срубить, торопятся. Ну, нам, грешным, это и хорошо!

— Чем хорошо?

— Если агент сильно мешает — можно и перо ему в бок вставить. На хрен кому чужие глаза да уши нужны? А такой вот, солеторговец, нехай стоит. Он здесь гастролеров пасет, а гастролеры местным деловым не нужны. Местные могут и сами чужаков замочить, могут и мусорам слить. И мусорам хорошо — план выполнили, и деловым — от конкурента избавились.

Иван не был новичком в воровском мире, да и служба в Чека чего-то стоила, но он считал, что своих сдавать нельзя. Ну да, ворам виднее.

— А вон еще один из утро, глянь.

Иван никогда не поверил бы, что сидевший в санях возница в черном дубленом полушубке, подпоясанном красным кушаком, в высокой шапке с малиновым верхом.