Умереть - непозволительная роскошь

Старик скривился.

— Да от тебя за версту самогоном несет, пас-куда пьяная!

Лигачев махнул рукой.

— Чем от меня несет, — зло и угрожающе сказал он, — тебя. Шлема, не должно колыхать! Мое дело «мочиты», и я с этим справляюсь. И неважно, кого отправить в преисполню: Васю, Масю или.., тебя!

Старик встретился взглядом с Макаром и счел за лучшее не злить этого костолома. Он решил припомнить эти угрозы при случае.

— Я еще маленько подожду, — произнес Шлемофон, — а вот одна баба ждать не должна. Посмотрим на что ты, браток, сегодня годен!

— Не волнуйся!

— А мне нечего волноваться, — усмехнулся Сухой, — пусть Барышников волнуется. Кстати, пора его обрадовать хорошим известием!

Старик достал из кармана сотовый и набрал знакомый номер телефона…

* * *

Сан Саныч Барышников с самого утра обзванивал своих старых знакомых, чтобы хоть как-то выйти на следователя Викентия Прошкина, который в ментовских кругах считался человеком неподкупным и порядочным. Мало того, многие считали его придурковатым фанатом, не очень умным, но упрямым и дотошным.

Единственное, что смог сделать майор, так это связаться со старшим лейтенантом Остапчуком, одним из людей, работавших в следственном отделе капитана Прошкина.

Сан Саныч пил холодный кофе у себя на квартире, когда зазвонил сотовый телефон. Достав аппарат из внутреннего кармана пиджака, майор протер блестящую от пота лысину и приложил коробку к уху.

— Барышников! — сухо, по-военному отчеканил Сан Саныч.

Из телефона послышался голос Сухого.

— Саныч?

— Он самый.

— Привет! — радостно и возбужденно поздоровался Шлема.

Барышников чуть не поперхнулся остатками холодного кофе. Он не любил, когда обменивались ничего не значащими фразами.

— Привет, привет и утром тридцать три привета, — грубо произнес толстяк. — Ты что, Шлемофон, бесплатные уши здесь нашел?

— При чем тут это? — заворчал обиженный старик.

Барышников был не в духе.

— Да мы с тобой, старый мудак, уже здоровались! — вспылил майор. — Ты по делу говори, а приветы своей теще посылай на праздники!

— Так я по делу и звоню, — проворчал Казимир Владиславович.

Барышников, почувствовав, что запахло жареным, понизил тон и настроился на серьезный лад.

— Ладно, Владиславович, — смущенно объяснил Барышников, — не сердись на меня! Сам понимаешь, в каком цейтноте мы находимся…

Однако старик был сильно обижен и не сразу пошел на мировую, понимая, что сейчас очень многое зависит именно от него, полковника запаса Сухого Казимира Владиславовича, а потому решил немного по" дразнить своего начальника.

— Понимаю, Барышников, — усмехнулся старик, — когда вынимаю!

Услышав мерзкую поговорку, Сан Саныч чуть не зашелся от возмущения и уже хотел было наорать на старика, но его остановил дружный рогот Макара и Таньги, доносившийся по связи. Майор сдержался, понимая, что он ноль без этой грозной троицы.

— Ну, ты даешь, Владиславович, — рассмеялся майор, — видно хорошо живешь, коли еще в таком возрасте твой агрегат на ходу. Я вот этим похвастаться шибко не могу… А ты, как я посмотрю, старик не промах!

— А ты что думал, Саныч, — самодовольно хмыкнул пенсионер, польщенный похвалой, — лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз!

Новый взрыв смеха донесся до ушей Сан Саныча, который снова подыграл старику.

— Силен, дружище!

— А как же! — гордо хмыкнул старый чекист. — Закалка старая, советская, не то, что теперь!

— С тобой не соскучишься, — весело сказал майор и тут же перешел к делу:

— Все это хорошо, но ближе к делу. Что там слышно у вас?

Грубая лесть немного смягчила полковника Сухого.

Он крякнул и с достоинством стал выкладывать последние новости.

— Кое-что есть!

Барышников весь напрягся, чувствуя, что старик не зря столько времени копошился в библиотечных залах.

— Ну, не томи, старая лиса! — нетерпеливо воскликнул Сан Саныч. — Ты же знаешь, Владиславович, что я сижу как на иголках.

— Ладно, слушай, — смилостивился Сухой. — Наш фотограф — баба!

— Так, так…

— А два "Е" расшифровываются очень просто, — продолжал старый чекист.

Майор сгорал от нетерпения.

— И как?

— Екатерина Ершова.

— Как?!

— Ер-шо-ва, — по слогам вынес смертный приговор Сухой.

Сердце Барышникова, минуту назад почти застывшее, сейчас бешено заколотилось.

— Ты ничего не путаешь?

Старик недовольно хмыкнул.

— Обижаешь.

— Не обижаю, а спрашиваю, — строго сказал Барышников. — Осечки не будет, как в прошлый раз?

— При чем здесь это? — возмутился старик.

Ты же сам знаешь, там был экспромт!

Майор вздохнул.

— Ты это не мне, а боссу объяснишь!

— Не волнуйся!

— Мне нечего волноваться, — ответил Барышников, — не мне, а тебе яйца на пятки натянут!

— Разберемся, — буркнул Шлема.

И отставной полковник Сухой, и ныне действующий майор Барышников прекрасно знали, на что способен Кузьмич. Они также понимали, что если операция провалится, то и Шлеме, и Сан Санычу, и их сподручным саван будет заказан моментально.

— Будь на месте, — приказал майор, — а я подниму досье на подругу и минут через пятнадцать-двадцать перезвоню тебе. Понял?

— Понял.

Барышников выключил сотовый аппарат и, взяв записную телефонную книжку, нашел в ней необходимый закодированный номер телефона.

* * *