Читаем Умереть от счастья полностью

Непонятно как, возможно случайно, Майоров познакомился и близко сошёлся с той самой Оксаной, и без памяти в неё влюбился. Для любовных встреч он снял квартиру в удобном месте, на том самом, десятом этаже. Там и проводил всё время, практически оставив семью. Однако домой он всё же приезжал регулярно, чтобы работать в той самой спальне, где стоял его рабочий стол и однажды спал Денис. В любом другом месте он работать не мог потому, что везде отвлекали. Даже у Оксаны, потому, что когда видел её, ему было уже не до работы. Дело в том, что на содержание Оксаны, её квартиры, машины, всяких шмоток и украшений, нужны были деньги. А Майоров отнюдь не был миллионером. Он мог зарабатывать только своим писательским талантом. Забросив всё своё серьёзное, научное и журналистское, он подался в литературные рабы. Писал для всех, кто мог хорошо заплатить. От диссертаций на философские темы, до всяких литературных опусов, по заказу тех, кто мечтал издавать книжки под своим именем, но не был способен их написать. Золотому перу, коим он считался, платили хорошо, но недостаточно для содержания семьи с Кузей, и алчной любовницы, которая выжимала из него последние соки и совершенно не интересовалась, откуда он берёт деньги. В общем, Майоров полез в долги. Он обещал всё вернуть, якобы, после опубликования его очень крутого романа, который, якобы, вот-вот выйдет. Роман всё никак не выходил, поэтому новые кредиторы деньги стали давать только под залог. Майоров заложил буквально всё. Теперь, кредиторы терзали его вдову.

В тот день, когда Майоров погиб, в квартире Оксаны состоялся разговор, из которого следовало, что Майоров больше не интересен ей, что она его разлюбила и уходит к другому. Теперь тот, будет платить за эту квартиру, а к Майорову просьба больше не приходить. Об этом стало известно потому, что тогда в квартире были свидетели. Некая дама, и предположительно, сразу исчезнувший главный редактор, начальник, и он же новый любовник Оксаны. Следствие рассматривало версию самоубийства Майорова, решившего выброситься из окна, как только понял, что потерял всё, в первую очередь ту ради которой жил. По другой версии между любовниками произошла драка, в результате которой Майоров был выброшен из окна.

При всей трагичности, эта история возможно так и запомнилась бы, как история пламенной, но несчастной любви, если бы не личность Оксаны. Как было установлено, она принадлежала к редкому типу потомственных московских элитных проституток. Вляпалась уже не в первый скандал. Проституткой якобы была ещё её прабабушка, затем бабушка и мать. Проститутки такого уровня, не стоят на дорогах, и не сидят в барах. Они выбирают и готовят жертву, действуют, как спецслужба. Изучают подходы и составляют профили. Так же как цыганки, которые учат своих дочек гаданию и искусству убалтывать доверчивых домохозяек, мастерство древнейшей профессии тоже передаётся по наследству.

То есть, ни какой привязанности или симпатии к Майорову, у Оксаны и в помине не было. Она делала свою работу, делала то, на что она была заточена, чему учили её мама и бабушка. Она «разводила мужиков на бабки».

В Советском Союзе не было богатых людей, как в других странах. Богатство было тайным. Подпольные миллионеры-цеховики, уголовники, проворовавшиеся чиновники. Понятно, что таких на всех путан не хватало. Поэтому молодёжь тренировалась на тех, у кого был стабильно высокий доход. Цели просто выгодно выйти замуж и «жить в шоколаде», для этой категории профессионалок, не существовало. Поскольку замужество накладывает определённые обязательства и ограничивает свободу. Должность и зарплата в престижной организации, нужны не для денег, «разве это деньги», а для статуса, возможности легально бывать на встречах и приёмах, для доступа к «материалу». Ну, не на улице же приставать.

Оксана только лишь набиралась опыта. Никакие убийства, или самоубийства в её планы конечно не входили. Фу, как не интеллигентно. Это был просчёт, профессиональный прокол, за который её, безусловно, пожурит мама! Оксана упустила момент, когда ситуация перегрелась и стала неуправляемой. В следующий раз, она всё сделает так, что её уже «использованный» и выжатый как лимон любовник, сам будет заботиться о том, чтобы после него, она попала в «хорошие руки». В этом и искусство, «никогда ничего не проси, сами всё отдадут»!

Впрочем, ей вряд ли будут предъявлять что-либо, официально. Доведение до самоубийства? Как можно? Это же, просто несчастная любовь….

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное