Умереть в день рождения

Красотка Ренар не знала, как сбежать. Эта беседа вызывала у нее одни только муки. Спас ее Робеспьер, которому стало жаль любимую. Он подошел к столику и, извинившись, увлек за собой Мадлен, сославшись на какое–то важное дело.

На следующий день к Робеспьеру пришел мсье Оже. Он выглядел очень расстроенным и мрачным.

— Мою жену убили, — сказал он. — Это произошло поздно вечером. Каролин вышла погулять в сад, там ее убийца и встретил. Сквозной удар был нанесен стилетом сбоку в шею. Смерть, говорят, наступила мгновенно.

— Мне кажется, она что–то знала, — предположила Мадлен. — Но почему–то боялась сказать.

— Я тоже так думаю, — ответил судья. — Но я не ожидал, что так получится.

— А что вы ожидали? — возмутилась Мадлен. — Вы почему–то слишком медленно соображаете! Как так можно? А потом расстроенно говорите: «Какой я был дурак!» Можно подумать, это и так не ясно. Из–за вашего тугодумия убили женщину!

— Раз вы такого обо мне мнения, мадам, — холодно ответил Робеспьер, — нам не о чем разговаривать.

— Прошу вас, не ссорьтесь! — взмолился Оже. — Вы моя единственная надежда! Полиция опять разводит руками, этот Стервози только и умеет что кричать.

Мадлен и Макс тут же помирились и последовали за несчастным мсье Оже. На этот раз им не удалось отделаться от пса Герцога, который увязался за ними.

— Я нашел ее тут вечером, — пояснил он, указав на место, где лежало тело. — Каролин долго не было, и я начал беспокоиться. Пошел ее искать и…

Оже замолчал.

— Это тоже самое место, где убили мадмуазель Софи? — спросил судья.

— Да, вы правы. Теперь мне начинает казаться, что тут действует сумасшедший.

— Макс, — отвлекла Робеспьера Мадлен. — По–моему, ваш пес заболел. Он больше не кидается на цветы, а что–то нюхает у калитки. Прогоните его, вдруг там тоже что–то смахали ядом.

Судья подошел к Герцогу. Он нагнулся, чтобы рассмотреть, что нашел пес. Это были капли крови. Робеспьер также заметил смятую траву около дорожки, что вела от калитки.

— Куда ведет эта дверь? — поинтересовалась Мадлен.

— В сад мсье Линдона, — ответил Оже. — Мы часто видимся с ним, поэтому решили сделать калитку во двор друг другу.

— Он уже знает о случившемся? — спросил Робеспьер.

— Нет, я послал служанку известить его, но ей никто не открыл. Мсье Линдон куда–то ушел, а у слуг выходной.

— Я смею предположить, — сказал судья, — что ваша жена была убита на этом месте. Потом ее тело перенесли туда, где была убита ваша дочь.

— Но зачем? — удивился Оже.

— На это я пока не могу ответить.

Робеспьер попросил осмотреть тело и поговорить с гостями Оже. Тело мадам Оже лежало в спальне на кровати. Ее еще не переодели. Она была в черном плаще, на котором было несколько пятен крови. Через тонкую шею Оже проходила сквозная рана от удара стилетом.

Мадлен, зная, что ей станет плохо, ждала в коридоре. Но ей все равно было страшно.

— Мадам де Ренар, — окликнула ее мадам Пребуа.

«Наверное, про вчерашний вечер, — решила Мадлен. — Ох, опять будет навязывать своего сына!»

Но она ошиблась.

— Где ваш друг судья? — спросила дама. — Я хочу сообщить что–то важное!

— Он сейчас выйдет. Мсье Оже показывает ему труп.

— Ужас! — запричитала Пребуа. — В таком приличном доме вдруг два убийства!

Она хотела еще поохать, но, заметив выходящего из комнаты Робеспьера, прекратила излитие своих чувств.

— Вчера я случайно кое–что услышала, — начала она. — Я проходила мимо библиотеки и услышала… случайно…

Пребуа взглянула на Оже.

— Вам это будет тяжело узнать, но… Там беседовали Линдон и ваша супруга. Я отчетливо услышала, как она сказала ему: «Я вас не люблю! Я вас ненавижу!» я сразу поняла, что он признавался ей в любви, а она его отвергла. Больше они ничего не говорили и вышли из библиотеки. Мсье Оже, то, что они выходили вместе может подтвердить служанка, она несла вам кофе в кабинет.

— Что ж, теперь это неважно, — вздохнул Оже.

— Кстати, чуть не забыла, — мадам Пребуа повернулась к Мадлен. — Мой сын вас отвергает. У вас ограниченные умственные способности.

— Что? — обиделась Ренар. — Это ваш сын полный кретин!

Женщины готовы были вцепиться друг другу в волосы, но недавние убийства не дали им осуществить эту затею.

Гости, как обычно, ответили, что ничего не видели и ничего не знают. Хотя, они отлично понимали, что их подозревают в убийстве.

Робеспьер решил поговорить со служанкой, о которой говорила Пребуа.

— Да, я видела, как они выходили из кабинета, — уверенно сказала девушка.

— А вы обратили внимание на их лица? — спросил судья. — Вернее, вы заметили, какие чувства были отражены на них?

— Хм… лица Линдона я не помню… а вот мадам Оже была разгневана… да, именно разгневана. Я тогда решила, что мсье чем–то оскорбил ее.

— Все сводится к тому, дорогая, — сказал Робеспьер Мадлен. — Что мсье Линдон был влюблен не в мадмуазель Софи, а в мадам Оже. Тогда его положение становится незавидным. Оже отказала ему, и он мог убить ее из ревности. Хотя, тут многое не сходится…

— Не понимаю, Макс, что должно сходиться!? — пожала Мадлен плечиками.