Умереть вчера (СИ)

Победа в начавшейся войне не заключалась в полётах ракет, всевозможных взрывах, межзвёздных катаклизмах и прочем. Достаточно было только одну из особей длительное время продержать на противоположной стороне галактики, чтобы пропитать её духом существующего порядка. Лишь слегка отклонить одну из чаш весов… Вот тогда, наверное, либо Мироздание вздохнётполной грудью, либо захлебнётся в своём последнем предсмертном крике. Ибо это будет конец всему…

Бандиты, загнавшие жертву в тупик, словно стая хищников, предвкушающих скорую поживу, ухмыляясь, впятером вразвалочку подходили к ослабленному от ранений сталкеру с разных сторон. Оцепенев от ужаса, тот уже не мог кричать и двигаться, лишь часто дышал и понимал, что остаётся смириться с неизбежным. Два его товарища лежали неподалёку. Бандиты скосили их на тропе длинными автоматными очередями. Вдруг выражение глаз жертвы резко изменилось, зрачки отразили удивление и радость. Собравшись с силами, сталкер резко сел, глядя куда‑то за спины бандитов. Главарь шайки слегка опешил, не понимая резкой перемены в поведении добычи, и остановился. Позади него помощники затеяли небольшую возню, словно пытались молча решить между собой, какие куски добычи будут принадлежать каждому из них.

Решив остудить пыл не ко времени зарвавшихся подчинённых, тот резко обернулся. Но суровый взгляд главаря моментально сменился удивлением. Все остальные члены шайки лежали без движения, а позади него с окровавленным ножом в руке стоял экипированный в костюм специального назначения сталкер. Это было последнее, что ясно видели его, вылезшие из орбит от внезапно накатившей боли, глаза с начинающими уже тускнеть зрачками. Сталкер, оглянувшийся назад и не увидевший больше никакой опасности, подошёл к сидящему и поднял затемнённое пластиковое забрало защитного шлема.

— Ты как, Филя, живой? Не сильно ранен? Помощь нужна?

— Рекс, ты? Вот спасибо дружище! А я думал, что мне уже хана. Автомат заклинило, не сдёрнуть никак. Я даже ногой по затвору бил, всё без толку… Правое плечо прострелили, гады. Похоже, навылет. И нога ещё… Медикаментов и артефактов хватает, так что раны залечу быстро, только в себя малость приду. Если бы не ты… Я теперь твой должник.

— Брось, уверен, случись подобное со мной, ты тоже пришёл бы мне на выручку.

— В отличие от тебя, я бы с пятерыми в один миг точно не справился. Так что, будут лучшие времена — должок хабаром верну.

— Сам справишься, или помочь? А то у меня времени в обрез. Заказ срочный получил. Бежать надо. Я местность проверил, в округе больше бандитов нет, а до «Скадовска» осталось совсем немного.

— Думаю, за пару часов себя в порядок приведу, напарников похороню, а там уже доберусь как‑нибудь. Не переживай, и спасибо ещё раз.

— Сурик живой, но тяжёлый. Если хорошо попытаться, его ещё можно попробовать вернуть. Я ему пару артов приспособил, глядишь — выживет. Передашь от меня привет, славный парень! А вот Роликс… Ну, удачи, с нами Зона! — прокричал уже удаляющийся Рекс.

— Свидимся, арты вернём в целости!

Но Максим уже не слышал последних слов Фили, его бег под откос высохшего Затона резко ускорился.

Завгородний не любил ждать. Капитан в этой жизни предпочитал строгие правила точности во всём. Прошедший несколько военных конфликтов, он на своей шкуре испытал всю полноту несправедливости окружающей жизни. Как в одной известной песне певца Трофима, словно тот писал её как раз по автобиографии Завгороднего, капитан не имел ни дома, ни пристанища, ни семьи. Однажды попытался уволиться и пойти на «гражданку». Устроился охранником к одному «боссу», начал неплохо зарабатывать. Встретил женщину. Даже появилось желание обзавестись семьей и кучей маленьких розовощёких карапузов. И всё обещало сложиться хорошо, если бы не одно происшествие.

Неожиданно, находясь в непосредственной близости от охраняемого тела, увидел, как этот жирный боров занимается извращением, принуждая к близости маленькую, щуплую девчушку лет двенадцати от роду. Попытался пресечь неизбежное и преуспел в этом настолько, что сам «босс» и несколько его приближённых на всю оставшуюся жизнь даже сходить спокойно по малой нужде теперь смогут едва ли.