Умершее воспоминание (СИ)

Я не смог найти слов поддержки, поэтому продолжил свои расспросы:

— От душевной боли тебе ничего не помогает?

— От душевной боли нет лекарства, Логан.

— Ошибаешься, оно есть.

— Почему тогда я о нём ничего не знаю?

— Потому что не пытаешься его найти.

— А ты нашёл?

— Нашёл. — Я вздохнул и слабо улыбнулся. — Любимые люди лечат мою душу. Они всегда рядом, когда я готов закричать от надоедающих мыслей, разрывающих мою голову на части. Хотя порой я не ценю их присутствия, но я люблю их и знаю, что они готовы поддержать меня в любую минуту.

Эвелин молча о чём-то думала, её лицо приняло опечаленное выражение.

— А ты станешь для меня моим лекарством, Логан? — наконец спросила она, коснувшись моей руки.

Я посмотрел в её серые глаза.

— Конечно, Эвелин. Я готов стать для тебя кем угодно, лишь бы ты не чувствовала душевной боли. Даже если в отдельные минуты меня не будет рядом с тобой, помни, что я здесь.

Я прижал руку к своему сердцу, и Эвелин тоже положила ладонь на свою левую грудь. Мы просидели молча несколько минут.

— А иногда, — начала девушка, поднявшись с кресла, — когда мне особенно плохо, меня выручает поэзия.

— Ты пишешь стихи? — спросил я.

— Пишу стихи, — загадочно повторила она за мной, — читаю стихи. В них иногда есть что-то сказочное, потому что в рифму говорят только герои сказок.

— А когда мы вслух читаем стихи, получается, становимся сказочными героями?

— Каждый может на мгновение перевоплотиться в того, кем ему хочется быть. Пусть даже в героев сказок.

— Кем бы тогда хотела быть ты?

Она бросила задумчивый взгляд в окно и на какое-то время замолчала.

— Звездой на ночном небе, — наконец ответила она. — Люди ждут наступления ночи, чтобы заниматься чем-то, что при дневном свете кажется им совсем иным, несуразным. Ночью все предметы приобретают другую форму и другой цвет, всё становится лучше и искреннее.

— Но звёзды иногда падают с небес. А падения причиняют боль.

— Падения звёзд не причиняют боли, Логан. Они исполняют желания людей. Знаешь, что значит, когда звезда падает?

— Это значит, что нужно закрыть глаза и загадать желание.

— А ещё это значит, что чьё-то желание уже исполнилось. Звёзды дожидаются своего желания, а потом падают с небес, принося счастье людям.

— А если желание загадает какой-нибудь нехороший человек?

— Нехорошие люди не смотрят на ночное небо, Логан. А следовательно, они не загадывают желаний.

Что-то в этом было. Я смотрел на Эвелин со слабой улыбкой и думал над её словами. В этих рассуждениях было что-то детское, наивное, но моя собеседница говорила об этом с такой серьёзностью и уверенностью, что я сам начинал невольно верить в это. Эвелин была мечтателем, причём мечтала она глубоко. В мире, который почти приблизился к первобытному, в мире, в котором люди готовы перегрызть друг другу глотки ради того, чтобы выжить, почти не осталось таких людей, как Эвелин.

Девушка отошла к окну и, уставившись на нежно-розовое небо, тихо начала читать наизусть:

— Закрой глаза и представь: ты спишь.

Что же видишь ты перед собою?

Шум синего моря? Ночную тишь?

Или сказочных добрых героев?

А может, ты видишь красивый закат?

Рассвет, озаряющий город?

А может, с улыбкой ты ешь виноград

Под изумрудной горою?

Может, лежишь в гамаке под луной,

Мечтая о самом заветном?

А может, пытаясь найти свой покой,

По полю бежишь за ветром?

Может, паришь в небесах, словно птица?

Смотришь в окно, читаешь в постели?

Что же, скажи мне, что тебе снится?

Надеюсь, не холод зимы и метели…

А теперь мой черёд засыпать не всерьёз,

Падать с небес — с большой высоты.

Я не боюсь отвечать на вопрос:

Закрываю глаза, и мне снишься ты.

Эвелин обернулась и взглянула на меня. Я тоже смотрел на неё, слегка приоткрыв рот от удивления.

— Ты сама написала его? — негромко спросил я.

Девушка кивнула в ответ.

— Тебе нравится?

— Это прекрасное стихотворение, Эвелин. Ты молодец.

— Я написала его давно. Меня вдохновил мой сон.

— Тебе кто-то приснился?

Эвелин снова кивнула.

— Я никому не читала его. Наверное, ждала подходящего момента.

— Чем же этот момент показался тебе подходящим?

— Потому что в этот момент ты находишься рядом со мной.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, в чём тут дело.

— Я приснился тебе? — с недоверием спросил я. — Эвелин, это меня ты увидела во сне?

— Да, Логан. Это был ты.

«Невозможно, — подумал я, — мы знакомы с ней всего лишь пару недель. Пару недель… А Эвелин утверждает, что написала это стихотворение давно. Значит, она не помнит, когда мы познакомились… Значит, она действительно думает, что мы дружим очень давно…»

Теперь сомнений не осталось. Я понял, наконец, почему Эвелин была такой загадочной для меня всё это время. Теперь я понял, что она не шутила со мной ни во время первой встречи, ни во время второй. У Эвелин провалы в памяти. Она больна амнезией.

— Я… — начал я, будучи не в состоянии найти нужных слов. — Я… честно, не знаю, что и сказать.

— Иногда молчанием можно сказать очень многое.

Я опустил голову и вздохнул. Лучи закатного солнца били мне в глаза.

— Знаешь, наверное, мне пора идти, — признался я и поднялся с кресла. — Я рад, что смог навестить тебя.