Уметь любить

С Таней мы дружили хорошо. Но иногда я немного побаивалась её. Бабушка рассказывала, что Танькина прабабка была не очень хорошим человеком и занималась чёрной магией. Умирала она в муках и очень долго, у неё чуть ли не до пят были длинные тёмные волосы. Последние годы перед смертью она вообще не выходила из дома. А свой негатив она якобы передала внучке, Таниной маме.

– Оль, слушай, у меня мама приехала на выходные. Так она спрашивает, как папа твой? – продолжает Татьяна.

– Папа? Папа мой самый лучший. Он настоящий герой.

– Мама просит принести показать его фотографию. Они ж детство всё-таки вместе проводили.

– Хорошо, принесу.

Перед танцами мы зашли к Тане домой, чтобы показать её маме альбом.

– Какие красивые фотографии! И мама тут, а папа у тебя какой молодец. Просто слов нет, – восхищается Танькина мама.

– Вы ведь сейчас на танцы идёте? Оставь альбом мне, я деду покажу своему. Пусть посмотрит, а завтра утром тебе Танюшка вернёт.

– Ладно, – соглашаюсь нехотя.

Мне это очень не понравилось. Я понимала, что фотографии – это вещь очень личная и хранить у себя их может только близкий человек.

– Оля, иди к тёте Ире и срочно позвони домой в Минск, – просит меня бабушка на следующий день.

– Да, конечно, – отвечаю, уже выбежав за калитку.

– Алло, мам, привет! Что случилось?

– Срочно приезжай в Минск. Тебе надо сдавать дополнительные экзамены в школе.

– Мама, что ты придумываешь? Какие экзамены? Я всё сдала. Середина лета же…

– Я сама не знаю. Приезжай, будем вместе разбираться.

Конечно же, я засобиралась домой и скорее побежала к Таньке за альбомом.

– Верните мне мои фотографии, мне в Минск ехать надо. Пожалуйста, – придя в дом к Тане, прошу у её мамы.

– Ах, да, конечно. Дед так любовался, спасибо.

Очень злилась на себя потом ещё долгое время за то, что оставила альбом у Танькиной мамы. «Наивная и глупая девчонка. О чём ты думала? Радуются они. Смешно. Завидуют!» – снова и снова корила себя.

И вот я в городе. Спешу скорее домой, словно неведомая сила тянет меня.

– Мама, я дома. Какие ещё экзамены?

– Папа в госпитале, в реанимации. У него инсульт, – с болью и со слезами на глазах говорит мама. – Мы теперь пока вдвоём, и мне нужна твоя помощь. У Маши ребёнок совсем маленький, да и у неё своя семья.

Дальше только помню океан своих слёз, громкий крик безысходности, вырывающийся прямо из самого сердца так, что мне казалось, меня слышал весь дом. И… фотографии. В моей голове крутились одни и те же мысли: «Инсульт! Что ты такое, чтобы портить нам жизнь? Убирайся прочь от моего папы. Он Настоящий Воин, а Воины не болеют».

Настоящие Воины действительно не болеют. Они либо умирают достойно и их хоронят с почестями, либо живут, совершая подвиги и заботясь о своих близких. Тогда, в тот период своей жизни, я увидела со стороны отца проявление большой силы воли и любви к жизни. Папа справился! Да, ему было нелегко, ведь у него была парализована вся левая сторона. Конечно, мама всегда была рядом, и я помню, как ей было тяжело. Это несчастье ещё больше открыло их любовь и преданность друг к другу. Отец восстанавливался ради любимой, а мама, поступками, верностью и теплотой ему в этом помогала. Он заново учился ходить и, наверное, жить и мыслить по-другому; ещё сильнее увлёкся йогой, любовь к которой привил и мне. Стал чаще задумываться о смысле жизни и обращаться к Богу. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не ругал жизнь, а воспринимал всё как урок. «Просто, наверное, я шёл куда-то не туда, и Вселенная сжалилась надо мной и открыла мне глаза».

Глава третья Первая наивность души

Открывать сердце всегда сложно и страшно, но только так можно хотя бы попытаться обрести взаимность.

Время шло, папина болезнь уходила и забывалась, а я из ребёнка постепенно превращалась в довольно привлекательную девушку. И в моей компании стали появляться не только девочки, но уже и мальчишки.

– Ты знаешь, что мальчик из нашего дома тоже учится где-то далеко в городе. И, кажется, вы в одной школе, – говорят мне подружки с моего двора. – Может, вам познакомиться?

– Да не хочу я знакомиться. Надо будет, сам познакомится, – отвечаю.

– Смотри, так вон же он сидит с мальчишками на скамейке. Пойдём, пойдём.

– Девочки, я стесняюсь.

Подружки были куда активнее меня и, взяв меня за руки, потянули знакомиться.

– Привет, я – Жорик. А ты, оказывается, та девочка, которая со мной в одной школе учится? Ты что, тоже английский хорошо знаешь?

– З-знаю, – всё, что я тогда растерянно смогла выдавить из себя. У меня подкашивались ноги, сердце в груди стучало всё быстрее и быстрее, и мне хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не видели моего покрасневшего лица. Я не понимала, что происходит. Это что такое вообще? Мне и до этого нравились мальчики, но чтобы так! С того дня я стала вести дневник, записывая все свои эмоции и чувства к нему. Боялась, что он не ответит мне взаимностью. Ведь он был таким симпатичным и умным парнем. И возле него было всегда много девчонок.