Умягчение злых сердец

– По-моему, вполне нормально разговариваю, Кира Владимировна.

– Да ты же меня первый раз видишь! Что ты себе позволяешь вообще?

– Начнем с того, что я вас не первый раз вижу, а давно уже знаю. И давно хотел к вам подойти. Но разве к вам просто так подойдешь? Это же в принципе нереально.

– Не понимаю… Почему?!

– Да у вас же всегда выражение лица такое… будто вы, как заметите подходящего, сразу пистолет из кобуры достанете и без предупреждения курок нажмете.

– Ты что? Ты мне хамить собрался, что ли?

– Но ведь это правда, Кира Владимировна. Вот я вроде признался, а сам опасаюсь вас просто Кирой называть.

– И правильно опасаешься! И запомни – никогда…

Она не успела продолжить гневную отповедь – к столу подошла девушка-официантка с подносом, поставила перед ними тарелки с едой. Кира пережидала, поджав губы, глядела в сторону. Казалось, официантка долго копошится… Но потом, когда она ушла, пожелав приятного аппетита, Кира вдруг почувствовала, что гнев ушел, а она, наверное, очень смешно выглядит с поджатыми губами и злым лицом. Да, именно так и выглядит, как живописал этот странный парень – будто собирается пистолет из кобуры выхватить и стрелять без предупреждения.

Во дурак… И нет у нее никакого пистолета.

Обедали молча, не глядя друг на друга. Киру ужасно раздражало, что Саша ведет себя, будто ничего не случилось, ест с завидным аппетитом. А у нее совсем аппетита не было, даже вкуса еды не чувствовала. А вот неловкость была. Будто холодный невидимый нож воткнули в солнечное сплетение и проворачивали его туда-сюда изуверски. Не больно, но неприятно. А еще неуместным сопровождением к неловкости звучал в голове мамин голос: «Ну и дура, Кирюшка, прости меня господи. Как есть дура».

Наверное, надо спустить ситуацию на тормозах, в шутку перевести. Нет, а чего завелась, в самом деле? Сразу надо было рассмеяться на этот «пистолет из кобуры» – да, мол, принимаю твою шутку… И на все остальное тоже реагирую правильно и с улыбкой. Ты пошутил, я ответила шуткой, такое вот у нас общее кергуду получилось.

Заставила себя улыбнуться, произнесла почти весело:

– Надо же, как бывает забавно послушать про себя… Значит, я как та Мымра из кинофильма, да? Людмила Прокофьевна с пистолетом?

– Не надо, Кира Владимировна, – не поднимая глаз, тихо проговорил Саша. – Не надо мое признание переводить в шутку. Я ведь и на работу в полицию устроился, чтобы… Из-за вас, в общем… А можно я вас на свидание приглашу? Только я не знаю – куда… В кафе? На пикник с шашлыками? А хотите, поедем на Глухое озеро, на рыбалку? Я вам такие места покажу!..

– Ну все, хватит мне навязывать образ прекрасной Мымры из кинофильма! Направь свой романтизм в другую сторону, на свою сверстницу, например! И давай будем считать, что этого дурацкого разговора никогда не было. Согласен?

– Нет, не согласен. Я могу еще сто раз повторить то, что сказал. И сто раз пригласить вас на свидание. Тысячу раз…

– Саша, прекрати. Ты понимаешь вообще, что ты несешь? В конце концов, ты проявляешь ко мне неуважение! Мне тридцать семь лет, а тебе двадцать девять!

– И что? Мой отец моложе моей матери на десять лет, она была его учительницей в школе. И это не помешало им…

– Все, Саша, хватит! Я серьезно тебе говорю – хватит. Мне это не нравится. И давай, заканчивай с обедом и с глупостями, нам ехать пора. Я тебя в машине подожду. И еще раз повторяю – ты ничего не говорил, я ничего не слышала. Все.

Кира бросила на стол салфетку – жест получился, как восклицательный знак. Встала из-за стола, с шумом отодвинув стул, быстро пошла к выходу. Ать-два, ать-два, мымра с пистолетом. И вовсе ты не ушла в сопровождении восклицательных знаков, а трусливо сбежала. И только в фойе сообразила – деньги за обед на столе не оставила! Кира ринулась было назад, но тут же остановилась – наверное, совсем глупо будет выглядеть… Еще и администратор кафе под руку попался с вежливым вопросом:

– У вас все в порядке? Могу я чем-то помочь?

– Да… Я забыла, где у вас туалет?..

– Прямо, две ступеньки вниз и направо.

– Спасибо…

В туалете плеснула в лицо холодной воды. Подняла голову, глянула в зеркало. Лицо сердитое, но в то же время растерянное, морщинка застыла посреди лба. И вдруг хмыкнула, чувствуя, как отпустило напряжение, и подняла брови, сама себе удивляясь – вот это да, разволновалась-то как. Вот это номер.

А может, это и впрямь судьба и само провидение услышало ее давешние мысли о ребеночке? И послало второпях первого встречного, то есть водителя Сашу двадцати девяти лет от роду? Смешно, ага. Роди, Кира, ребеночка от ребенка.

Нет уж, дорогое провидение, заберите свои подарки обратно, жили без подарков, и дальше без них обойдемся. И вообще, работать пора, следователь Стрижак.

До Отрадного ехали молча, Кира смотрела в окно. Когда показались первые строения городка, Саша спросил:

– Адрес какой, Кира Владимировна?