Умираю от любви (ЛП)

Эта женщина — настоящий оксюморон. Это должно было бы обеспокоить мой аналитический ум, но вместо этого меня это интригует. Чем больше я узнаю о ее истории, тем больше восхищаюсь ее силой. Но на ее лице и в глазах написано, насколько она хрупкая. Я не думаю, что потребуется много усилий, чтобы разрушить то, что от нее осталось. Хотя знаю, что нам придется быть предельно осторожными, чтобы не добавить ей трещин, то, как она сейчас смотрит на меня, заставляет меня повернуться к ней и провести рукой по ее щеке. Ее затравленные глаза расширяются от моего прикосновения, и я готов опустить руку при первых признаках паники, которые появляются в них. Вместо этого я чувствую, как она слегка прижимается к моей ладони, и это единственный знак, который мне нужен, чтобы придвинуться к ней поближе, чтобы наши тела разделяла лишь самая малость. Когда я провожу большим пальцем по ее острой скуле, я чувствую, как она вздрагивает в ответ. Я наклоняюсь к ней, когда Келси запрокидывает голову, чтобы подставить мне губы, и ее полуприкрытые глаза трепещут…

— Вот вы где, ребята! Я искал вас.

Она отскакивает, как ошпаренная кошка, и теперь в ее глазах вспыхивает паника. Я сжимаю челюсти, отворачиваюсь и пронзаю Грейсона убийственным взглядом, который обещает мучительную боль в самом ближайшем будущем. Ублюдок одаривает меня довольной ухмылкой, а затем переводит взгляд мимо меня на Келси.

— У Гэвина дела идут неважно. Он мечется и довольно сильно стонет.

— О, о, нет! Не могу поверить, что забыла проверить его самочувствие! Пойду прямо сейчас, — выпаливает она, пробегая мимо меня к двери. Ее стремительный бег замедляется ровно настолько, чтобы бросить на меня растерянный взгляд широко раскрытых глаз через плечо, прежде чем она выходит за дверь и исчезает.

Я несколько мгновений смотрю на пустую дверь, пока Грей не начинает смеяться.

— Что ж, это выглядело терапевтически.

Я встаю из-за стола, чтобы пройти к двери, и, проходя мимо, ударяю его кулаком в живот.

— Вот тебе и терапия, — бормочу я. Он сгибается пополам с выдохом, а затем просто смеется еще сильнее, прерываясь хрипами. Выходя из теплицы, я не могу не задаться вопросом, насколько проще была бы жизнь, если бы рядом не было моих братьев, которые все портят. Намного проще, но я бы не променял ни одного из них. Даже на последние макароны с чили.

Келси

Я мчусь между картофельными грядками с бешено колотящимся сердцем, и это не имеет никакого отношения к бегу. Мы почти… он собирался… о боже мой! Что, черт возьми, я делаю? Я знаю его всего несколько часов… ЧАСОВ! Понимаю, я отчаянно хотела больше не оставаться одна, но, ну же, Келси! Нет, этого не случится. Мне нужно держать язык за зубами. Наденьте на них чертов пояс верности или что-нибудь в этом роде. Независимо от того, насколько спокойный взгляд Оливера успокаивает мое безумие или сколько бабочек порхает у меня в животе, когда он смотрит на меня так, словно я самая важная головоломка, которую ему нужно решить, но я не могу пойти на это. В конечном итоге это приведет только к неприятностям. Нет, это просто френдзона.

Я выхожу во внутренний дворик и взбегаю по ступенькам в дом Тары, э-э, в мужской кемпинг, где нахожу Дэвина и Линка, которые в напряженном молчании сверлят друг друга взглядами. Замираю и перевожу взгляд с одного на другого, но останавливаюсь на Линке, когда гнев с его лица исчезает, а на смену ему приходит улыбка. Я проглатываю беспокойство, вызванное напряженностью, повисшей в воздухе.

— Эм, все в порядке? Извините, не хотела вас прерывать. Думаю, мне следовало постучать, раз уж вы, ребята, переехали сюда.

— Тебе, блядь, не обязательно стучать, Келси. Это твой дом. Мы, блядь, просто гости, — Дэвин огрызается, заставляя меня на секунду отпрянуть. Аргх! Он такой придурок, но, как ни странно, с его резким отношением ко мне справиться едва ли не легче, чем с тем, когда остальные трое ведут себя очень мило.

— Нет, это не так! — огрызаюсь я в ответ. — Я впустила тебя, чтобы это стало твоим домом. Если ты хочешь быть гостем, если тебе здесь не нравится, тогда бери все, что тебе нужно, и убирайся к чертовой матери отсюда.

Несколько секунд мы пристально смотрим друг на друга, но громкий стон из спальни привлекает мое внимание, поэтому я просто показываю ему средний палец в знак прощания и разворачиваюсь, чтобы помчаться вверх по лестнице к своему пациенту. Я игнорирую смешок Линка, но чуть не падаю, поднимаясь по лестнице, когда слышу, как он тихо говорит Дэву: «Это было чертовски круто».