Умираю от желания

– Не важно, – вежливо возразил Конар. – У тебя сцена с Келли. Ее можно сразу снимать, вы ведь ее уже репетировали. Потом разговор с Верой, которая требует, чтобы ты прекратила спать с любовниками сестер. Конечно, она понятия не имеет, что ты спишь со мной, с ужасным, безнравственным интриганом Дэвидом Девиллем. Если бы она знала, она рассказала бы отцу, и тебя бы выпороли или выбросили из старого поместья. Между нами происходит короткий разговор, мы договариваемся о встрече позднее, где ты собираешься рассказать мне все. Потом твоя сцена с Джеем Браденом, вы ругаетесь. Он все еще женат на твоей сестре, но удосужился заделать ребенка одной из нелегальных работниц. И дальше у тебя разговор с представителем эксклюзивного евро-американского ресторана. И наконец, моя дорогая мегера, у тебя сцена со мной, ты обвиняешь меня во всех смертных грехах, мы катаемся по земле среди виноградников – грязь и вино, все как полагается, постараемся сделать это как можно убедительнее. Затем я иду за тобой в твою мастерскую, ты снова угрожаешь мне, и я запираю тебя в саркофаге. Между сценами я наношу визит твоему отцу, он опечален, а я злорадствую, я-то знаю, что сплю с двумя его дочерьми. Не одновременно, конечно. Мы не столь эксцентричны.

– Это на целый день, – сухо заметил Лайам.

– И всюду секс, – добавил Конар. – Да, знаешь ли, это нелегко, но кто-то должен делать это?

– Увидимся позднее, – кивнул Лайам. – Я постараюсь не задерживаться…

– Все будет нормально. Олсен здесь уже с утра, а Хатченс собирался присутствовать на съемке.

– Олсен ничего не говорил насчет анонимных звонков? И смогли ли они снять отпечатки?

– О, сняли и много, возможно, твои, мои, Дженнифер и так далее. Последний звонок в дом Серены был от ее сестры, те, которые были до него, пришли с мобильного телефона, принадлежащего Харвею Моссу, путешествующему бизнесмену из Айдахо, который заявил, что около полуночи у него украли телефон. В последний раз он пользовался телефоном, когда звонил своей жене и детям около шести. Вас это, кажется, не удивляет?

– Не удивляет. Я ожидал чего-то подобного.

– Да. Все, что происходит здесь, поразительно…

– Не отходи от нее ни на шаг, – напомнил Лайам.

– Непременно. Не оставлю ее одну ни на секунду.

– Конар, – сказала Серена, – мне нужно переодеться, впрочем, и тебе тоже…

Конар улыбнулся, сделав неопределенный жест в воздухе.

– Ты думаешь, мне надо уйти? Господи, я спал с этой женщиной перед камерой дюжину раз. Я думаю, вряд ли мое присутствие может смутить тебя.

– Конар, и все-таки… – настаивала она.

Лайам поднес палец к носу.

– Не выходи никуда без него, – сказал он.

– Да, сэр, слушаюсь, сэр, как «Американ экспресс», без него ни шагу.

Лайам и Конар обменялись долгими взглядами, затем Лайам направился к выходу.

– Не волнуйся, здесь ты в безопасности, – успокоил Конар.

– Он доверяет тебе, – ответила она. – Хотя, кажется, не доверяет никому.

– Он бывший полицейский.

– Бывший? Он так не думает. Прирожденный и потомственный, так, кажется, говорят. Ты знаешь, как питбулей и ротвейлеров готовят к схватке?

– Bay, – протянул Конар. – Ты хочешь сказать, что вы оба все еще спорите? Опять? А выглядит так, будто вы вполне ладите.

– О, мы могли бы ладить.

– А-а, – пробормотал он понимающе.

– Что значит это «а-а»? – спросила она.

– Ничего.

– Конар! Пошел ты к черту!

– Хорошо – я подумал, что вы ладите в постели.

– Конар Маркём!

– Но ты же сама настояла…

– Больше не буду.

Она открыла дверь гримерной. Конар вошел следом за ней. Взял журнал. Присел на кушетку. Вошла Джине, поздоровалась и прошла к гардеробу Серены.

– Серена, я слышала об этих ужасных звонках. Как ты себя чувствуешь? Сегодня предстоит такой трудный день, – щебетала Джине. – Я могу пойти к Джо и сказать… Я не пойду к Джо, я боюсь. Но кто-то мог бы пойти к Джо…

– Я не собираюсь выходить из сериала, Джине. Я чувствую себя прекрасно.

Конар поднял глаза от журнала.

– Ты знаешь Джо, Джине. С виду он жутко строгий, а на самом деле добродушный медвежонок. Если бы Серена захотела, она сама бы сказала ему.

Джине радостно кивнула:

– Я счастлива! Я люблю свою работу. Ненавижу, когда кто-то сдает позиции и…

– Мы не собираемся, – заверила ее Серена.

Когда Джине вышла, появился гример Торн Маккей. Конар налил Серене кофе из своего большого термоса, она поблагодарила. И пила, пока Торн делал свою работу.

– Эй, дай мне твой текст. Я буду подавать тебе реплики, пока Торн гримирует тебя.

Торн работал над ее глазами, Конар подавал реплики, она отвечала на них.

День начался, и пока все шло нормально.

Сотрудник «Ферст энд формост аларм», высокий, худощавый мужчина лет пятидесяти, работал в системе охраны почти тридцать лет и двадцать из них в этой фирме. Он рассказал Лайаму, что сам родом из Техаса, но полюбил Калифорнию. Много состоятельных клиентов и много желающих охранять свою собственность.