Умирающая планета. Последняя надежда

- Ты прав, не важно, что было в прошлом. Важно, что есть сейчас и что будет в будущем. - Признание Эрика немного приглушило в Аленке боль от смерти отца, родив надежду на счастье. - Как ты считаешь, мы можем позаботиться о его теле?

- Наверное, нам следует передать его родственникам.

- Ну конечно,- спохватилась Аленка, - ведь весь табор еще здесь! Давай отнесем отца к ним.

- Хорошо, но помни, ты не должна говорить им о том, что видела. Нам никоим образом нельзя вмешиваться в ход истории.

- И я даже не смогу им сказать имя убийцы?

- Нет! Пойми, если они будут знать, кто убил Кало, они захотят отомстить. Возможно, они попытаются убить Славика. Но в этом случае история изменится кардинально, в том числе и твоя судьба.

- Прости, я не подумала об этом. Ах, как бы мне хотелось сейчас быть рядом с матерью и рассказать ей правду. Ведь ей не скажут, что Кало погиб, и уж тем более она никогда не догадается, что вышла замуж за его убийцу.

- Я понимаю твои чувства. Но, даже передав цыганам тело твоего отца, мы уже нарушим правило Древних. Нам необходимо подумать о последствиях.

- Не беспокойся, я не выдам себя. Скажем, что проходили мимо и нашли тело. Мы просто не можем бросить его здесь, это место слишком уединенно, а вокруг лес, где водится множество хищников.

Эрик соорудил из веток ивы лежанку, на которую они опустили тело Кало. Он как можно бережнее приподнял свою траурную ношу и пошел вдоль берега.

- Куда ты идешь? - спросила Аленка. - Ведь мы не знаем, где расположена стоянка табора?

- Прислушайся к дару, - посоветовал Эрик.

Аленка сосредоточилась и почувствовала, что недалеко, в том направлении, куда шел Эрик, находятся несколько людей. От них исходил такой поток радости и жизнелюбия, что Аленка поняла: это могут быть только цыгане!

Действительно, дальше по течению несколько женщин стирали в реке одежду. Они весело переговаривались между собой, периодически покрикивая на странном гортанном языке на детей, плескавшихся рядом в воде. Женщин было двенадцать, и всех их отличали крикливые наряды, черные волосы и смуглая кожа. Головы некоторых из них покрывали яркие платки, а на поясе виднелись большие фартуки, одетые поверх многослойных юбок. Рукава широких блузок были закатаны до локтя, чтобы не мешали работать. Увидев Аленку, женщины бросились к ней с расспросами, даже не заметив Эрика, несущего свой груз.

- Кто ты? Чья ты? - говорили женщины. - Откуда ты идешь?

Аленка же принялась за свой печальный рассказ, так и не ответив ни на один из заданных ей вопросов.

Увидев тело Кало, женщины подняли жуткий вой, далеко разносившийся по окрестностям. Они заламывали руки и возводили их к небесам, кляня небо за то, что оно отняло у них такого молодого и полного сил брата. Как поняла Аленка, все эти женщины были сестрами Кало и, следовательно, приходились ей тетками.

Оплакав брата, женщины принялись браниться, насылая проклятия на того, кто смог сотворить такое.

- Мы пойдем в поселок и потребуем страшного суда над теми, кто убил Кало! Я сама убью его, своими руками! - грозилась одна из них.

- Постой, нужно сначала рассказать баро, - сказала старшая женщина. - А заодно и проводить к нему чужаков.

- Она не чужая, - не терпящим возражений тоном произнесла другая, указывая на Аленку. - Она наша, я это чувствую.

Аленка даже немного испугалась, неужели они действительно уловили родство?

- Не беспокойся, их просто ввела в заблужденье твоя внешность, - отправил подруге мысль Эрик.

Цыганки привели незнакомцев на место стоянки своего табора. На большой поляне кругом располагалось несколько плоских повозок с прикрепленными к бортам обручами, на которые были натянуты полотняные крыши. Входы в импровизированные жилища были прикрыты яркими занавесками. В самом центре образовавшегося круга было сооружение, напоминавшее шалаш, в котором, по-видимому, жили дети. Те малыши, которые ходили на реку с матерями, рванули к этой постройке, лопоча что-то на своем языке.

Пришедшие женщины тоже принялись громко кричать, перемежая горестные стоны ругательствами в адрес убийцы их брата. На эти голоса повыбегали из своих жилищ все остальные члены табора. Гвалт поднялся неимоверный, даже собаки принялись выть, пытаясь перещеголять своих хозяев.

Внезапно над всем этим гомоном раздался громкий и властный голос мужчины. Он произнес несколько фраз на своем языке, после чего к нему подошла старшая из женщин и быстро-быстро стала пересказывать случившееся.

Мужчина был уже пожилым, почти полностью седым, но его осанка и гордая посадка головы выдавали высокое положение в таборе. Дослушав историю до конца,  незнакомец подошел к Эрику и забрал у него тело Кало. Тут же к цыгану подбежал другой мужчина и расстелил на земле ковер, на который был переложен горестный груз. Пожилой цыган опустился на колени и очень бережно закрыл глаза Кало, произнося при этом какие-то фразы на своем гортанном языке. Как поняла Аленка, читавшая мыслеобразы, Кало приходился этому мужчине сыном.