Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]

Два часа спустя, умывшись, постригшись, отдохнув, в новой черно-зелено-красной одежде Кугель сидел в общем зале гостиницы «Речная» перед тарелкой острых сосисок и бутылкой зеленого вина.

— Дело представляется крайне деликатным, — рассуждал он. — Действовать нужно с величайшей осторожностью.

Он налил себе вина и съел несколько сосисок, показавшихся невероятно вкусными. Потом раскрыл сумку и достал небольшой предмет, тщательно завернутый в мягкую ткань, — фиолетовую линзу, которую Юкоуну хотел получить в пару к той, что была у него в собрании. Он поднес было линзу к глазам, но остановился. Он уже испытывал на себе действие этой линзы и знал, что вместо окружающего увидит такую великолепную иллюзию, что не захочет отнимать линзу от глаз. И тут, когда он глядел на полушарие, в его мозгу возник план, такой изобретательный, такой теоретически эффективный и в то же время связанный с такой малой опасностью, что он немедленно отказался от поисков лучшего.

В сущности, план был очень прост. Он явится к Юкоуну и даст ему волшебную линзу, точнее, линзу такой же внешности. Юкоуну будет сравнивать ее с той, что у него уже есть, чтобы проверить ее эффективность, и неизбежно посмотрит одновременно через обе. Несоответствие между реальным и иллюзорным поразит его мозг и вызовет ступор, что сделает его беспомощным на какое-то время, и Кугель успеет принять те меры, какие сочтет безопасными.

Есть ли недостатки в его плане? Кугель их не видел. Если Юкоуну обнаружит подмену, Кугелю придется извиниться, отдать подлинную линзу и тем усыпить подозрения Юкоуну. В целом же вероятность успеха казалась очень большой.

Кугель неторопливо прикончил сосиски, заказал вторую бутылку вина и с удовольствием принялся смотреть на Кзан. Торопиться некуда: когда имеешь дело с Юкоуну, импульсивность — серьезнейшая ошибка, как он уже сумел узнать на собственной шкуре.

На следующий день, все еще не обнаружив недостатков в своем плане, он навестил стеклодува, чья мастерская располагалась на берегу Скаума в миле к востоку от Азеномая, в роще пушистых желтых билибобов.

Стеклодув осмотрел линзу.

— Точный дубликат, той же формы и цвета? Нелегкая задача, тут очень редкий и богатый оттенок фиолетового цвета. Такой цвет трудно придать стеклу; нет специальной краски; все придется делать путем проб и догадок. Но… я все же приготовлю расплав. Посмотрим, посмотрим.

После нескольких попыток он получил стекло нужного оттенка, из которого изготовил линзу, внешне неотличимую от подлинной.

— Великолепно! — заявил Кугель. — Теперь — какова цена?

— Такую линзу из фиолетового стекла я оцениваю в сто терций, — спокойно ответил стеклодув.

— Что? — в гневе воскликнул Кугель. — Я похож на легковерного? Цена чрезмерна.

Стеклодув убирал свои инструменты, трубки и сосуды, не обращая внимания на негодование Кугеля.

— Во вселенной не существует подлинного постоянства. Все меняется, течет, пульсирует, увеличивается и уменьшается; все подвержено изменчивости. Моя цена имманентна космосу, она подчиняется тем же законам и определяется необходимостью клиента.

Кугель в неудовольствии отошел, а стекольщик протянул руку и взял обе линзы. Кугель воскликнул:

— Что ты собираешься делать?

— Стекло верну в тигель, что еще?

— А что с линзой, которая принадлежит мне?

— Я сохраню ее на память о нашей беседе.

— Подожди! — Кугель перевел дыхание. — Я заплачу тебе эту невероятную цену, если новая линза так же прозрачна и совершенна, как старая.

Стеклодув осмотрел сначала одну, потом другую.

— На мой взгляд, они одинаковы.

— А как же фокус? — спросил Кугель. — Поднеси обе к глазам, посмотри через обе и сравни!

Стеклодув поднес обе линзы к глазам. Одна позволила ему взглянуть на Верхний мир, вторая показала реальность. Пораженный контрастом, стеклодув покачнулся и упал бы, если бы Кугель, опасаясь за линзы, не поддержал его и не посадил на скамью.

Взяв линзы, Кугель бросил на рабочий стол три терции.

— Все подвержено изменениям, и вот твои сто терций превратились в три.

Стеклодув, слишком потрясенный, чтобы ответить, что-то пробормотал и попытался поднять руку, но Кугель уже вышел из мастерской.

Он вернулся в гостиницу. Здесь надел свою старую одежду, выпачканную и порванную в долгом пути, и пошел по берегу Кзана.

По дороге он репетировал предстоящий разговор, стараясь заранее предусмотреть все возможности. Впереди солнце играло яркими отсветами сквозь стеклянные спиральные башни — дом Юкоуну!

Кугель остановился, рассматривая это эксцентрическое сооружение. Сколько раз за время своего путешествия представлял он себе, как будет стоять здесь, где до Юкоуну, Смеющегося Мага, рукой подать!

Он поднимался по извилистой дорожке, выложенной темно-коричневой плиткой, и каждый шаг усиливал напряжение нервов. Подойдя к передней двери, он увидел то, чего не заметил в свой первый визит: вырезанное в древнем дереве изображение аскетического лица с худыми щеками. А в глазах барельефа застыло выражение ужаса, рот широко раскрыт в крике отчаяния.