Умирающая Земля [ Умирающая земля. Глаза другого мира. Сага о Кугеле. Риалто Великолепный]

В полдень Кугель подошел к розовому шелковому шатру, раскинутому на поросшем травой пятачке у дороги. За столом, обильно заставленном прекрасными яствами и напитками, сидел Юкоуну, при виде Кугеля подскочивший от удивления.

— Кугель! Какое счастливое совпадение! Ты просто обязан присоединиться к моей трапезе!

Кугель оценил расстояние между Юкоуну и тем местом, где ему пришлось бы сидеть; это расстояние не позволило бы ему дотянуться до Юкоуну рукой в перчатке, где был спрятан «Фейерверк».

Кугель покачал головой.

— Я уже перекусил орехами и изюмом. А ты выбрал для своего пикника прелестное местечко. Желаю приятного аппетита и удачного дня.

— Погоди, Кугель! Минуточку, пожалуйста! Попробуй бокал этой чудесной «Фазолы». Она сразу прибавит тебе сил!

— Она, скорее всего, заставит меня прикорнуть где-нибудь в придорожной канаве. А теперь…

Губы Юкоуну исказила гримаса. Но через миг он уже вновь был сама любезность.

— Кугель, я приглашаю тебя навестить меня в Перголо. Ведь ты не забыл, как там замечательно? Мы будем каждую ночь закатывать огромный пир, а я открыл новый аспект магии, при помощи которого могу вызвать знаменитых людей из любых эпох. В Перголо столько великолепных развлечений!

Кугель сделал страдальческий жест.

— Ты так сладко зазываешь меня, прямо как сирена! Один глоток такой роскоши может разбить всю мою решимость! Я уже не тот старый повеса Кугель, которым ты меня помнишь!

Юкоуну изо всех сил старался говорить ровным голосом.

— Все чересчур ясно.

Откинувшись назад в своем кресле, он мрачно уставился на шляпу Кугеля. Внезапно сделав нетерпеливый жест, он пробормотал заклинание из одиннадцати слогов, так что воздух между ним и Кугелем исказился и загустел. Силы заметались к Кугелю и обратно, с грохотом расходясь во всех направлениях, оставляя на траве бурые и черные полосы.

Юкоуну, выпятив желтые глаза, смотрел на все происходящее, но Кугель, казалось, совершенно не обратил на это внимание. Он вежливо попрощался с Юкоуну и продолжил свой путь.

Около часа Кугель шагал той самой размашистой с полусогнутыми коленями походкой, которой оставил позади столько бесконечных лиг. Справа от него на холмах начинался лес Да, более спокойный и тихий, чем Великий Эрм далеко к северу от этих мест. Река и дорога погрузились в тень, и все звуки стихли. В рыхлой земле росли цветы на длинных стеблях: делиции, голубые колокольчики, розетки, камышинки. Коралловые грибы изящными фестонами свисали с трухлявых пней. Косые лучи малинового солнца пробивались сквозь просветы в лесу, создавая полумрак, насыщенный множеством мрачных тонов. Все было неподвижно, и до Кугеля не доносилось ни звука, кроме трелей какой-то далекой птицы.

Несмотря на мнимое одиночество, Кугель развязал свои ножны и старался ступать как можно более тихо, ибо невнимательного путника в лесу могло поджидать множество неприятных сюрпризов.

Через несколько миль лес поредел и остался на севере. Кугель вышел к перекрестку, где стоял отличный двухрессорный экипаж, запряженный четырьмя вериотами. Высоко на облучке сидели две девицы с длинными рыжими волосами, смугло-коричневой кожей и изумрудно-зелеными глазами, в коричневой и серовато-белой ливреях. Искоса украдкой взглянув на Кугеля, они высокомерно уставились перед собой.

Юкоуну открыл дверцу.

— О-ля-ля, Кугель! Я совершенно случайно здесь проезжал, и гляди-ка! Я вижу моего друга Кугеля, со всех ног спешащего по дороге! Я не ожидал встретить тебя так далеко на этой дороге.

— Мне нравятся открытые дороги, — сказал Кугель. — А спешил я так потому, что хочу до темноты успеть в Таун-Тассель. Прости меня, но я снова должен прекратить наш разговор.

— Это не обязательно! Таун-Тассель как раз мне по дороге. Садись в экипаж, мы поговорим по пути.

Кугель заколебался, посмотрев сначала в одну сторону, потом в другую, и Юкоуну потерял терпение.

— Ну? — рявкнул он. — Что теперь?

Кугель выдавил извиняющуюся улыбку.

— Я никогда не беру, не отдав чего-нибудь взамен. Такая политика предотвращает недоразумения.

Глаза Юкоуну укоризненно блеснули.

— Давай не будем спорить по пустякам! Садись-ка в экипаж, Кугель; ты можешь поделиться со мной своими тревогами по дороге.

— Прекрасно, — сказал Кугель. — Я поеду с тобой в Таун-Тассель, но тебе придется принять эти три терция как полную, точную, окончательную и всеобъемлющую плату за проезд и все прочие аспекты, приложения, побочные продукты и последствия, прямые или косвенные, вышеуказанной поездки, отказавшись от всех других притязаний, сейчас или когда-либо еще, включая все времена в прошлом и будущем, без исключения, и освободив меня, целиком и полностью, от всех любых дальнейших обязательств.

Юкоуну поднял свои маленькие круглые кулачки и сжал зубы.

— Я не признаю всю твою мелочную философию! Отдавая, я испытываю радость! В настоящий момент я предлагаю в твое полное и безоговорочное распоряжение этот превосходный экипаж, включая колеса, рессоры и обивку, четверку вериотов с двадцатью шестью мерками золотой цепи и парой прилагающихся девиц. Все это твое! Езжай, куда пожелаешь!