Умирать страшно лишь однажды

Через полчаса, ещё раз обговорив вопрос взаимодействия разведчиков нашего полка и артиллерии 752 полка, мы поехали обратно. На перекрёстке дорог, нас опять ждал командир 245 полка, тут же был накрыт богатый стол, рядом с которым боец с засученными по локоть руками готовил шашлыки из баранины. Я оказался в числе приглашённых за стол, но прежде чем сесть за стол обговорили все вопросы взаимодействия. Полковник Ткач, особенно удивился тому факту, что наша разведрота уже оседлала высоту в семи километрах впереди боевых порядков полков. А я, не доверяя артиллерии 752 полка, на всякий пожарный случай обговорил взаимодействие с артиллерией 245 полка, передал им частоты, на которых находились мои корректировщики и сам лично нанёс на карту полковника Ткач позиции разведчиков на высоте 434.4. Ну, а после решения всех вопросов мы отведали угощения братского полка. Для некоторых это оказалось лишним: Тимохин быстро "сломался", лёг на башне танка и так спящим его повезли в полк, Сергеев держался достойно, но когда мы подъезжали к Нагорному открыл огонь из пулемёта по заброшенной ферме. Светлячки трассеров потянулись к деревянным строениям, а Семёнов, который сидел рядом со мной на башне ПРП, резко спрыгнул во внутрь машины. Я насторожился, но разобравшись, что стреляют наши, спокойно продолжал следовать в колонне.

6 ноября 1999 года. Вчера я должен был вместе с командиром полка ехать на занятие в груп-

8:50 пировку, но командир отменил для меня занятие и уехал один. Я же взял

Сашку Шароборина и пошёл с ним на КНП полка на горе: решив составить схему ориентиров. Но было пасмурно и ни черта не было видно. Решил проверить наблюдательный пункт Семёнова, расположенный на другом конце горы, но лучше бы не ходил туда. Окоп не вырыт, наблюдательные приборы расставлены абы как: естественно разведку никто не ведёт, документация отсутствует. Сами разведчики грязные и небритые. Начальника разведки дивизиона нет. Обматерив их в бессилии, я ушёл на огневые позиции первой миномётной батареи, которая располагалась между двух холмов. Здесь я отошёл душой: позиция оборудована как положено, что положено из документации ведётся в полном объёме, солдаты смотрят весело. В который раз убедился, что на данный момент первая миномётная батарея лучшая батарея полка. Один только недостаток и на мой взгляд существенный – за месяц нет ни одного человека представленного к награде. Сделав комбату внушение по этому вопросу я вернулся на ЦБУ, где застал вернувшихся из разведки Кравченко и Гутника: впечатлений у них много, но ходить со спецназовцами больше не хотят. Говорят, что с нашими разведчиками интереснее ходить.

Договорился с сапёрами о выделении мне на полчаса ИМР,* чтобы он выкопал укрытие для моего салона, да ещё получил с солдатами семьдесят бумажных мешков, решив выложить по краю укрытия мешки наполненные землёй.

Прилёг после всего на кровать в салоне и незаметно задремал. Проснулся через полчаса и к своему неудовольствию наблюдаю на соседней кровати спящего лейтенанта Шумкова. Кстати говоря, я его сумел отстоять от ночного патрулирования КП и от всяких других дежурств. Только чтобы он занимался личным составом и техникой взвода. Но лейтенант инициативы не проявлял и пользовался каждой минутой, чтобы поспать или просто бездумно посидеть.

Я энергично затряс офицера за плечо и когда он вскочил с кровати спросил.

– Ты ночью, что ли не спал?

– Спал, товарищ подполковник.

– Ты что, устал или у тебя работы нет?

– Нет, не устал.

– Тогда иди и ИМР сторожи, а то ведь уйдёт, а укрытие для салона нужно.

Через пять минут подчинённый вернулся и виновато доложил, что ИМР, закончив окапывать санчасть, ушла на позиции дивизионов. Обозлённый я пришёл на ЦБУ, где сгоряча сделал резкое замечание Чистякову, на что он очень обиделся, хотя замечание было справедливое.

После обеда я сидел на ЦБУ и рисовал схему боевого порядка, а палатка постепенно наполнялась командирами подразделения, ожидавшими прибытия командира полка из группировки.

…..Заканчивая совещание, командир полка поздравил разведчиков с их профессиональным праздником – Днём разведчика. В ответ разведчики пригласили командира и ряд других офицеров, в том числе и меня, на "рюмку чая", что было принято с воодушевлением.