Умная пуля

Внезапно стало легко и хорошо. Открылась какая-то дверь, и на четвереньках выползла голая женщина. На заднице у нее была надпись, сделанная губной помадой: «СССР». Она стала делать вокруг них круги, бормоча: — Я «Луноход-один». Я «Луноход-один». Поремский заржал. Засмеялись и остальные. Он обнял девицу, с которой курил, и, проводя по коридору, спросил: — Слушай, а где Тур? — Ну ты и обкурился, — ответила она, повисая на крепком плече. — С кем сейчас забивал косячок? — С каким-то дебилом и волосатой обезьяной в матроске. — Вот эта обезьяна и есть Тур. — Да? А что мы гуляем сегодня? — задал вопрос Поремский. — Когда на человека внезапно сваливаются бешеные бабки, грех не собрать друзей. Согласись, это по-звездному! — Знаешь, — доверительно склонился Поремский к ее лицу, — я сто лет не был у него. Давно этот в туалете изображен? — Это ты про Коха? Так его Тур выбросил, когда расстался прошлым летом. Сейчас он с этим старым козлом. Честно говоря, не понимаю. Такие мальчики к нему клеятся. Ты не из них? Поремский быстро избавился от спутницы и освоился с географией квартиры. Заметив, что Тур исчез в одной из комнат, встал напротив нее перед картиной. К счастью, это был пейзаж в фиолетовых тонах. Поджидая Тура, стал ритмично раскачиваться. Наконец появился хозяин квартиры. Он остановился возле Поремского. — Рерих? — спросил Володя. — Подлинник, — уточнил Тур. — А знаешь, в чем прикол? — произнес Поремский. — Ну? — заинтересовался племянник Жбановского. — Если долго смотреть в ультрамарин неба, увидишь, как появятся и засверкают звезды! Тур стал рядом и принялся медленно раскачиваться. Наконец он увидел. — Во, блин, Кастанеда! — обрадовался он. — Как говаривал Дон Хуан, ищи пограничные ситуации. — Поговорим? — предложил Тур. — Пойдем, — согласился Поремский. Их место у картины заняла девица. Она немного покачалась и разразилась смехом: — А если взять коньяк, то звездочек будет три или лучше пять! — Какие пограничные ситуации ты познал? — спросил Тур. — Между явью и сном, жизнью и смертью, на грани преступления, опьянения, наркотического бреда, — перечислил Поремский. — А грань между женщиной и мужчиной не пробовал? — Нет. Не могу представить, — признался Владимир. — Никогда не общался с гермафродитами и транссексуалами. — Это и не надо. Ну, допустим, представь: в комнате ты и девочка. Гаснет свет. Она медленно расстегивает твои штаны. Приспускает трусы. Начинает покусывать яички. Как ощущение? — Нет слов. Кайф. — Плавно загорается свет. Ты видишь у себя между ног мужскую голову! — Тьфу. Блин, дурак! — передернуло Поремского. — Вот это и есть: между мужчиной и женщиной, когда не знаешь, с кем имеешь дело, и играет роль только процесс! На Тура набросился один из его старых знакомых. Володя прошел в другую комнату. И замер, увидев ее. Девушка неземной красоты с бархатистой кожей весело смеялась, обнажая белые зубки. Он прислонился к косяку. Вдруг для него все пропало, кроме нее. Он невольно любовался каждым ее движением, каждым жестом. Она вскинула на него свои синие глаза. На миг взгляды пересеклись. Девушка удовлетворенно перевела взгляд. У Поремского возникло странное ощущение, что она его давно «пасет». Он пошел на небольшую провокацию. Тряхнув желтыми непослушными волосами, развернулся. Пошел, следя за ситуацией в стекло двери. Она внезапно бросила своих веселых собеседников и кинулась следом. Он вышел в коридор. Дошел до одной из комнат и, заскочив в нее, оставил дверь приоткрытой. Мимо быстрым шагом прошла девушка. Владимир вышел и бросил вслед: — Вы случайно не меня ищете? — Нет, — обернувшись, машинально ответила она. — Уф, — выдохнул с облегчением Поремский, — ну и слава богу! — Сволочь! — прозвучала высокая оценка шутки. — Между прочим, еще сто лет назад, — произнес Поремский, — «сволочь» означало — лучший друг. То есть тот, с кем можно со волочь сани. — А вообще-то, ты мне подходишь. Я коллекционирую белобрысых красавчиков. — Опять неточность. Брысь — это бровь. А они у меня не белые! — У Тура обычно собираются экстремалы. Я вас не знаю. В чем ваш талант? — Я увлекаюсь красивыми женщинами. — И это опасно? — прошептала она. — Смертельно опасно. Красивых ведь намного меньше, чем мужчин с врожденным чувством вкуса. — Вы Казанова? — сделала она предположение. — Нет. Казанове легко. Он не брезгует ничем. Я же имел немного женщин, но все они просто супер, — произнес Поремский, предлагая продолжить разговор в движении. — Скажите, вам важно было начать разговор первой? — Да, — кивнув головкой, произнесла она. — Почему? — Мужчины делятся на два типа. Охотники и жертвы. Я предпочитаю охотников. — Знаете, мы с вами близки. Я делю женщин на волчиц и берущих коровьим покорством в глазах. Так вот, я предпочитаю волчиц. — Значит, мы выбрали друг друга без насилия и принуждения? — сделала она предположение. — Что-то подсказывает мне, что эта встреча принесет одному из нас много горя. В дымном тумане Володя взял ее за плечи и тихонько втолкнул на кухню. Его внимание на миг отвлекло позвякивание в левом углу. Он повернул голову. В фарфоровом блюдце на медленном огне кипели иглы от шприцев. Внезапно стало нехорошо. Не хватало еще подцепить какую-нибудь заразу. Столько ее развелось. Одних гепатитов с десяток. Почувствовав изменение настроя, она вырвалась из объятий. С усмешкой глянула на так испугавшие мужчину железки и вышла. Владимир скользнул в коридор и попробовал открыть входную дверь. Она не поддалась. На стене висела коробка домофона с единственной кнопкой открытия. Но без сигнала снизу замок не срабатывал. Поремский, прикрыв глаза, опустился на пол в ожидании очередного посетителя. Подошла, цокая каблуками, женщина. Склонилась, обдав смесью хороших духов и перегара. Запустила руку в волосы. Помотала головой. Затем расстегнула рубашку и с явным удовольствием пощупала грудную мышцу. Поремский лихорадочно перебирал варианты выхода из положения. Рука уверенно полезла в бумажник, где, ко всему прочему, в нарушение директив, запрещавших хранить документы совместно с деньгами, лежало служебное удостоверение. Володя ловко перехватил руку и, вздрогнув, открыл глаза. Это был хозяин квартиры. Волосатая лапа неожиданно оказалась очень сильной. Он, легко преодолевая сопротивление, подводил руку к горлу. Володя не стал дожидаться, пока его хладнокровно задушат, а, опрокинувшись на спину, вставил колено между собой и оппонентом. Затем в перекате резко выпрямил ногу, Тур, неожиданно для себя, пролетел через шестиметровый коридор и, стукнувшись о вешалку, рухнул. На него попадали висевшие на ней вещи. В дверь позвонили. Володя нажал на кнопку. Раздался голос: — Турист, отворяй. Атаман пришел. Поремский нажал еще раз. Дверь открылась. Он выскользнул на лестничную площадку, вбежал наверх. Упал и замер. Услышал шаги нескольких человек. Затем голос: — Так, значит, нас встречают. Шкет, ты что, совсем нюх потерял? Мухой наверх. Все проверить. Володя быстро сунул документы за стоявшую у стены обувную коробку. Снова распластался. — Есть один, — раздался голос над самым ухом, — датый. — Ща посмотрим, — раздался голос, не предвещавший ничего хорошего. Володя почувствовал удар ногой по лицу и, медленно приподнявшись, приоткрыл глаз. Обстановка могла желать лучшего. Человек восемь здоровых пацанов. Посредине мужик неопределенного возраста в длинном кожаном плаще. В руках пистолет. А в глазах отсутствие даже намека на какие-нибудь сомнения. Кивок головой, и несколько рук его обыскали. — Пустой. — Так не бывает, — произнес человек, называемый Атаманом, — должны быть ключи от квартиры. — Может, кто до нас? — высказалось предположение. — Ребята, вы че? Пушку не надо… — проскрипел Володя голосом алкоголика со стажем. — Я сам щас, как газовая бомба. Ох, хреново! Затем его стошнило, и он издал громкий протяжный звук. Ребята заржали. Главный махнул рукой, и банда ввалилась в притон. Поремский поднялся. Быстренько сбежал вниз. Открыл дверь. Вдохнул свежего воздуха. У подъезда стояла машина «скорой помощи». Задняя дверь была приоткрыта. Стройная сестричка в коротеньком белом халатике, наклонившись, что-то пыталась вытянуть. Он замедлил ход. Раздался голос: — Молодой человек, вы носилки не поможете вытащить? Поремский радостно кивнул. Согнувшись, начал влезать в фургон и неожиданно почувствовал укол в ягодицу. Удивленно оглянулся. Это была она. Посмотрел в распахнутые глаза с прыгающими чертиками и рухнул. Все почернело. Он провалился и полетел. Черти из глаз девицы вырвались и понеслись с ним, закручивая, швыряя из стороны в сторону, увлекая в дикую сатанинскую пляску.