Умник

В то утро все были какие-то смурные. Эмманюэль сказал, что Умника необходимо поместить в специальное заведение для психически больных.

— К твоему сведению, он там уже был! — взорвался Клебер. — Отец решил избавиться от него, когда собрался снова жениться, и засунул в интернат. Да, он всегда был отсталым, но там, в Маликруа, они его в настоящего сумасшедшего превратили. Он стал как овощ, ни на что не реагировал. И я его оттуда забрал. А отцу сказал, что справлюсь сам. И никогда, никогда не отдам Умника назад в Маликруа! Если он вам не подходит, значит, не подхожу и я. Ну и прекрасно. Живите себе поживайте да учитесь на папины-мамины денежки. Всего наилучшего!

Он выскочил из кухни, где они все сидели, и пошел собирать чемодан. Умник последовал за братом, забился в угол и смотрел, как он складывает вещи:

— Ты заведешь меня в дремучий лес?

— Мы пойдем туда вдвоем, — ответил Клебер.

Умник повеселел и решил подбодрить брата:

— У меня же есть левольвер!

В дверь постучали. Заглянул Энцо.

— Что ты делаешь?

— Манатки собираю, что же еще!

Помявшись, Энцо выговорил:

— Я потолковал с нашими. Ну и… Эмманюэль немного поупрямился, но потом все согласились… чтобы ты… то есть вы… чтобы вы остались.

Клебер положил на стол охапку книг.

— Спасибо тебе. Но не стоило трудиться. День-два — и пойдет та же музыка.

— Не думаю. Я их пристыдил. Вернее, начал ты. А я добавил. Обозвал мажорами, эгоистами. Даже обывателями, прикинь!

У Клебера потеплело на сердце. Он хорошо понимал, на какие неудобства шли эти ребята ради него.

— И вообще, это я виноват. Я напоил твоего брата, вот ему и стало плохо.

Клебер колебался. Вправе ли он ни за что ни про что взваливать на всех, кто жил в квартире, такую обузу? Он ведь ничем не сможет отблагодарить их.

— Знаешь, Клебер, — прибавил Энцо. — Лично я очень рад, что вы тут поселились. В жизни не видел никого умнее, — и он ткнул пальцем в Умника.

Тот по-прежнему стоял, вжавшись в угол, и теребил месье Крокроля.

— Тыкать пальцем в людей неприлично, — проворчал Умник.

— А ты бы уж лучше помалкивал! — Энцо в притворном гневе подступил к нему, уперев руки в боки. — Нечего делать другим замечания, когда сам только и знаешь, что косяки пороть. Да-да, и никаких мне «ай-ай-ай, некрасивое слово»!

— Ну погоди, мой брат отведет тебя в лес и бросит! — насупившись, пригрозил Умник.

Энцо вздохнул:

— Вот поганец!

— Ай-ай-ай, нехорошее слово, — еле слышно прошептал Умник.

К обеду Умник не вышел, остался у себя в комнате. Месье Крокролю было все еще неважно. Он скулил «уй-уй-уй!», держался за живот и икал.

— Тебя тошнит? — спрашивал Умник.

— Нет, меня рыгагает.

У месье Крокроля все не как у людей.

— Надо вызвать врача, — сказал он. — У меня лихожарка.

Умник задумался. Чтобы вызвать врача, надо сказать: «Алло-алло, пришлите доктора, месье Крокроль заболел». Но…

— У меня нет тефелона…

И тут он хлопнул себя по лбу. Арья! Ведь Арья врач!

Арья в гостиной гладила рубашку Эмманюэля. Она с опаской покосилась на Умника — зря она, наверное, вчера с ним разнежничалась.

— Месье Крокроль заболел, — сказал он.

Арья в ответ только хмыкнула. Включаться в игру она не собиралась.

— Ты можешь ему дать сликарство?

— Послушай, мне не хочется…

Но тут она нахмурилась, поставила утюг и приложила ладонь ко лбу Умника. Он был горячий-прегорячий. И глаза блестели лихорадочным блеском.

— Да у тебя тридцать девять, не меньше.

Арья пощупала у него желёзки, заставила открыть рот и сказать «а-а!».

— Что болит? Живот?

— Да.

— И голова?

— Да.

— И горло.

— Да.

Она подозрительно посмотрела на пациента.

— И туфли?

— Да.

Она полушутя-полусердито шлепнула его по щеке.

— Пошли, я дам тебе анальгетик.

— Месье Крокроль тоже хочет налигетик.

Арья взяла его за плечи.

— Знаешь что? Ты всех уже достал своим Крокролем.

— Месье Крокролем…

— Но ты же понимаешь, что он игрушечный?

Умник моргал, не говоря ни слова.

— Он же ненастоящий? Ну! Отвечай!

Умник знал, чем ее уязвить:

— Когда нет крантика, это неприлично.

Арья позвала Клебера и сказала, что его брат, похоже, отравился. Она вошла в роль доктора и принесла лекарства. Но Умник выплюнул таблетки, и температура у него подскочила еще больше. К вечеру начался бред. Клебер не отходил от бедняги, сидел в его комнате и заполнял какие-то анкеты для лицея.

— Мы в дремучем лесу, — бормотал месье Крокроль. — Клебер — гад…

— Ай-ай-ай…

— Да-да, он гад. Бросил нас в лесу. Мы тут умрем. Вон злая колдунья!

— Клебер! — заголосил Умник.

Клебер оторвался от бумажек и подошел к брату:

— Что такое?

— Это колдунья, колдунья! Пошла вон! — верещал месье Крокроль.

— Пошла вон! — вторил ему Умник.

— У тебя жар… — вздохнул Клебер.

Он бросил в стакан с водой растворимую таблетку аспирина.

Но месье Крокроль был начеку.

— Караул! Колдунья хочет нам всучить отравленное яблоко!

— На! — Клебер протянул Умнику стакан. — На этот раз ты у меня всё выпьешь.

— Нет, это яд!

Умник ударил Клебера по руке, стакан полетел через всю комнату.

— Ты колдунья! Я тебя убью!

Прозрачные глаза Умника пылали жарким пламенем.

Вошла Арья:

— Ну, как у вас дела?

— Бредит. Принимает меня за колдунью.