Умница

– Нет, но это очень важный и срочный вопрос.

– Изложите ваше дело, я передам Павлу Михайловичу, когда будет возможность.

– Но это не телефонный разговор!

– Извините, ничем не могу помочь. Вы сказали, что работаете в аналитическом отделе? Обратитесь к своему начальству.

Нина не могла обратиться к Ариадне Петровне. Что она могла сказать этой умной женщине? Что предчувствует кризис, но ничего не может доказать и на этом основании предлагает переделать проект? Как бы хорошо ни относилась к ней начальница, она не пошла бы к директору с такими бреднями. В лучшем случае она посоветовала бы Нине оставаться дома и хорошенько отдохнуть, поскольку, очевидно, от напряженной работы девушка немного спятила.

Нина думала, как ей поступить. Поехать в банк и прорываться к Самсонову через незнакомую секретаршу? Та могла просто вызвать охрану и выставить ее. Нина даже не знала, действует ли еще ее пропуск на двенадцатый этаж – возможно, служба безопасности его уже отменила.

Нина набрала номер Синицына.

– Геннадий Викторович, это Шувалова. Мне нужно срочно поговорить с Павлом Михайловичем. Это касается проекта. Прошу вас, это очень важно.

Синицын будто ждал ее звонка.

– Хорошо, что вы позвонили, Нина Евгеньевна. Приезжайте в банк.

– Вы сможете устроить, чтобы Павел Михайлович меня принял?

– Приезжайте. Я вас встречу.

Синицын действительно ее встретил. Когда Нина поднялась на директорский этаж, он уже ждал ее в холле.

– Здравствуйте, Нина Евгеньевна. Пожалуйста, идите в свою комнату и ждите. Вас вызовут.

Это было кстати для Нины – ей требовалось немного времени, чтобы набрать на компьютере банка свои предложения, которые пока существовали только в ее голове.

В комнатке за время ее отсутствия ничего не изменилось – только поверхность стола и клавиатура компьютера покрылись тонким налетом пыли.

Стерев пыль, Нина включила компьютер. Ей хотелось успеть распечатать для Самсонова оба плана – плохой и хороший, – в надежде, что объемная картина поможет ему принять верное решение.

И тот и другой план состояли всего из пары страниц текста. Чтобы файлы не потерялись и не перепутались, Нина завела для них отдельный каталог под названием: «Варианты проекта ввиду кризиса» и сделала приписку: «Наихудший вариант – План Б; наилучший вариант – План В».

Она успела набрать оба файла, но, когда включила принтер, позвонил Синицын.

– Нина Евгеньевна, зайдите в мой кабинет.

– Геннадий Викторович, можно я приду через пять минут? Мне тут нужно кое-что распечатать…

– Нет, будьте добры, зайдите сейчас.

Тон Синицына показался Нине странным: в нем не слышалось его обычной любезности.

Нина открыла дверь в кабинет начальника службы безопасности.

– Геннадий Викторович, мне нужно срочно подготовить для Павла Михайловича две бумаги. Это минутное дело…

– Садитесь, Нина Евгеньевна.

Синицын указал на стул, стоявший перед его столом.

Недоумевая, Нина подчинилась.

– Нина Евгеньевна, я задам вам несколько вопросов и прошу вас отвечать предельно точно.

– Но, Геннадий Викторович…

Синицын остановил ее жестом. Он действительно переменился: был официален и сух, вел себя как начальник, каковым действительно являлся для Нины.

– Скажите: когда вы в последний раз видели Клару Федоровну Павленко?

– Клару Федоровну?.. – Нина удивилась. – А причем здесь…?

Синицын ждал.

– Кажется, недели три назад.

– При каких обстоятельствах?

– Мы вместе обедали в буфете.

– О чем вы с ней говорили?

Нина не выдержала:

– Геннадий Викторович, объясните, наконец, в чем дело?

Синицын смотрел на нее пристальным взглядом, в котором не было ни тени доброжелательности.

– Отвечайте на вопрос.

Обескураженная, Нина проговорила:

– Ну, я не помню… Ах да, это было накануне заседания правления, говорили об этом.

– Что вам сказала Клара Федоровна?

– Я не помню. Честное слово, не помню…

Но Синицын заставил Нину вспомнить слово в слово все, что сказала тогда секретарша. Потом он стал расспрашивать о других случаях, когда женщины встречались и беседовали. Его интересовала каждая мелочь.

Начальник службы безопасности спросил, не общалась ли Нина с Кларой Федоровной помимо работы, не знакома ли она с ее родными или друзьями.

– У нее есть только сын Стас, а друзей, кажется, нет. Во всяком случае, я никого не знаю. Я виделась с Кларой Федоровной только здесь…

Синицын явно не собирался прекращать свой допрос, но ему позвонили. Голос в трубке был громким – Нина узнала Самсонова. Очевидно, он вызывал Синицына к себе.

– Сейчас буду, – сказал Синицын в трубку, а Нине велел: – Возвращайтесь к себе и ждите.

Он выпроводил Нину из своего кабинета, запер его и поспешил к приемной директора.

Нина была в растерянности. Она понимала, что на директорском этаже что-то стряслось, но причем тут она? Ей нужно было только доложить Павлу Михайловичу свои новые предложения, хотя бы в нескольких словах объяснить суть дела. Синицын, видимо, не собирался ей в этом помогать.

Главное, Самсонов был у себя, а не в разъездах. Поколебавшись, Нина подошла к приемной.