Умница для авантюриста

Но, видимо, мои сила и вера сломили ещё одну вероятность невозможного.

— Айбингумилергерз, — даёт муж имя нашему сыну — первородному кровочмаку по отцу, человеку — по матери.

— Айбин, — воркую я, приглаживая тёмный чубчик моему счастью. — Вот оно — настоящее сокровище. А ты явно не там искал, — фыркаю, напоминая мужу, как он попал в другой мир чуть больше года назад.

— Я попал туда, куда надо, и нашёл то, что нужно, — ворчит Гесс и стискивает меня в крепких и надёжных объятиях.

— Ну-ка, ну-ка! А кто покажет деду внука? — врывается вихрем в комнату мой отец. Он шумный и большой, и ему явно мало места даже в таком просторном помещении. Где он, там сразу становится суматошно и громко: падают вещи, бьётся посуда и кажется, всё переворачивается вверх дном.

Маленький Айбин тонет в его огромных лапищах, но я уверена: отец ни за что не уронит малыша.

— Самое гениальное изобретение, — толкает он локтём в бок моего мужа и прижимает к груди свёрток. — Самое великое открытие! А всё остальное — тлен и суета!

За окном слышится заливистое ржание. Это последний подарок с Иброна — Шаракан. Он вынырнул из портала вслед за нами — спустя какую-то минуту. Думаю, это Джако помог ему отправиться за хозяином. А может, прощальный подарок Орландо — как знать.

Гесс таки побывал в сокровищнице рода — мы попали в неё при переходе. По большому секрету: там нет никаких сокровищ. Только древние книги да артефакты, странные приборы и предметы. Но об этом мы никому не рассказываем, потому что сокровищница — это мечта, а мечту нельзя убивать ни за что и никогда.

Я видела, как загорелись глаза у папы, но, к сожалению, никто не дал ему возможности поковыряться в зеосских ценностях.

Там мы оставили принесённые с Иброна раритеты.

— Спасссти мир — это чесссть, — заявил Сирмарр, хранитель портала. И я вот ничуточки, ни капельки не испугалась, честно-честно! Он такой милый. Мы часто беседуем с ним по вечерам, когда большое солнце красным блином медленно сползает за горизонт.

Отец и здесь нашёл себе компанию. И, хоть и притерпелся к магии, и даже научился применять её, частенько спорит с Менбаром и периодически садится на любимого конька — ратует за материализм и торжество науки. Он и здесь не успокоился: создаёт свои гениальные творения, занимается преподавательством, носится по всему Зеоссу, помогая строить города. У него слишком много идей, чтобы сидеть на месте.

— Мальчику нужен свежий воздух! — заявляет дедушка-профессор и, укачивая внука на руках, отправляется погулять.

— Язык не поворачивается сказать, что нашему сыну не нужен свежий воздух. Да и вообще многое не нужно, — машет рукой Гесс.

— Зачем отнимать у человека надежду? Он считает, что может быть полезным — пусть так и будет. Мальчику не помешает свежий воздух — давай думать так, — улыбаюсь я и получаю свой долгий и томительный поцелуй.

— Люблю тебя, — шепчут дорогие губы.

— Я тоже тебя люблю, — провожу пальцами по коже, что меняет радужные полосы и светится перламутром.

Млею от счастья. Всё самое дорогое — со мной. Всё самое важное — рядом. И никакие сокровища всех миров и вселенных не способны заменить того, что живёт в сердце, что поселилось в душе. Только моё. Навечно. Навсегда.